Казусы частного сыска

— Ну, здорово… — уныло протянул Кошкин, когда мы с ним час спустя выходили из Дома творчества юных, — это что же получается? Нет, говорит, никаких стульев, и все.

Мой шеф успел уже привести себя в порядок — умылся, почистил костюмчик. О том, что он совсем недавно пережил покушение, напоминали только распухшие от удара губы и небольшая ссадина под глазом.

— Может быть, твой товарищ Никошкин уже успел здесь побывать до нас? — предположила я.

— Может, и так, — не стал спорить Александр Александрович, — но откуда ему известно, где искать стулья? И откуда ему известно, что я тоже знаю, где их искать?

— Ну, он мог просто выследить нас, — сказала я, вспомнив бандитский бежевый «Москвич», который я видела, когда мы ехали в этот Дом творчества.

— Ну да, тебя выследишь, — покосился на меня Кошкин, — хотя могли, конечно…

Мы спустились с крыльца и направились к машине.

— И вообще эти стулья могли попросту затыркать куда-то, — задумчиво произнес Кошкин, — сама ведь знаешь, в какой стране живем. Ну да ладно, Лешка обещал по накладным проверить, он проверит — исправный малый.

— Вы что, рассказали ему про стулья? — Я остановилась.

— Н-не все, — ответил Кошкин, — можно сказать, частично.

Я внимательно посмотрела на него.

— Да не догадается он! — с досадой произнес Александр Александрович. — Я ему сказал, что сдуру гарнитур свой продал, теперь опять собираю.

Я неопределенно хмыкнула.

— Не догадается он, — повторил Кошкин, — он «Двенадцать стульев» не читал. И фильм не видел.

Я спрашивал…

Пожав плечами, я двинулась к машине — до нее осталось несколько шагов.

И неожиданно остановилась. И остановила своего клиента, схватив его за рукав.

— Чего ты? — почему-то шепотом спросил он.

Я не ответила. До сих пор я ни в грош не ставила местных киллеров. Но эта парочка — Антоха Длинный и Алкаш… Они не похожи на обычных тупых отморозков, каких в провинциях обычно нанимают в киллеры. Что-то подсказывало мне, что недооценивать эту парочку опасно.

— Пойдемте. — Я отвела Кошкина к стене, где крыльцо, изгибаясь, образовывало как бы довольно широкое ущелье. В это вот «ущелье» мы и встали. Кошкин молчал.

Отковыряв от стены кусок цементного покрытия, я швырнула эту плиточку размером в ладонь прямо в кошкинский «Ситроен».

— Эй! Эй! — успел еще крикнуть Александр Александрович.

Наверное, он опасался/что я поцарапаю ему тачку. Зря опасался.

Когда мой снаряд коснулся покрытия автомобиля, тяжко громыхнул взрыв, и на месте «Ситроена» образовался гигантский костер. Обхватив голову Кошкина, я присела вместе с ним на корточки в спасительное «ущелье». По асфальту загремели упавшие уже с воздуха металлические части машины. Все.

Хвала моей интуиции! В который раз — хвала!

— Это чего? — растерянно произнес Кошкин, поднимаясь и медленно выбираясь из нашего убежища. — Как же это?..

— Вот так! — ответила я и, взяв его под руку, повлекла за собой по улице. — Пойдемте, пойдемте, сейчас милиция приедет, а мы… Зачем нам время с ними терять? Почта вон недалеко…

* * *

До почтамта мы так скоро не добрались. Пришлось сделать остановку в сквере напротив него.

Александру Александровичу, видите ли, стало немного нехорошо от пережитых волнений. Он возжелал посидеть на скамеечке и выкурить сигарету, дабы успокоиться.

Мы сели на скамеечку. Я дала ему сигарету.

Кошкин прикурил, и я заметила, как дрожат его пальцы. Что-то он сразу после покушения так не волновался. Может быть, его так расстроила потеря машины?

Я закурила сама. С нашей скамеечки было хорошо видно, как к дымящимся обломкам кошкинского «Ситроена» подъехала сначала машина пожарной службы, потом — милицейский «газик».

Люди в форме вышли из своих машин и столпились вокруг места взрыва. Что-то говорили, оживленно жестикулируя.

Несколько милиционеров поднялись на крыльцо к двери Дома творчества юных. Через несколько минут им открыл охранник Лешка.

— Что вы ему сказали? — спросила я у Кошкина, не переставая наблюдать.

— А-а? — отвлекся от своей сигареты Александр Александрович. Он совсем не смотрел туда. Думал о чем-то своем.

— Милиция, говорю, племянника вашего допрашивает.

— Да я его на этот счет уже проконсультировал, — отреагировал Кошкин, — «ничего не знаю, ничего не видел». Свидетелей-то не было, когда мы входили туда.

— Хорошо, — одобрила я.

Кошкин снова погрузился в тяжкие раздумья.

— Александр Александрович, — спросила я, — что вы знаете об этих ребятах — Длинном и Алкаше?

— Длинном и Алкаше? — переспросил Александр Александрович, неохотно отрываясь от своих размышлений. — Да так, в общем-то, совсем немного. Они же ведь дружки Никошкина. Я с ними никогда тесно не общался. Подозрительными они мне казались.

— А те парни, которых я на даче.., нейтрализовала? Это кто?

— Эти-то? — Кошкин презрительно поморщился. — Эти так, из местной шпаны. Мелкие сошки, как говорится. У нас ведь в провинции как — каждая шестерка мнит себя крутым бандитом. Вот и те — киллеры…

Я усмехнулась. Теперь-то, Александр Александрович, можно и попрезирать этих ребят. А вчера небось вы бы так отзываться о них не стали. Чуть в штаны не наделали.