КД 6 (СИ)

Подумав, я закинул очки в силу. Хочу иметь возможность махать полуторником, без всяких бафов, а то не хватало еще, чтобы в середине боя у меня меч из рук вывалился из-за недостатка виртуальной мышцы. Я вздохнул, перевернул броневую пластину и начал сверлить в ней новую дырку. Нижняя часть черепаховой брони была гораздо тоньше верхней, но и гораздо более легкой. Если верхнюю часть я еле двигал, то нижнюю легко поднимал одной рукой и из нее получится просто зашибенный щит. Еще не разделанную черепаху ожидает та же участь. Верхний панцирь будет защищать одного из наших танков, у них силушки-то побольше, а нижняя, наверное, Майору пойдет: он, призвав зомбаков, остается не у дел, так что можно и на передовую выползти, железками помахать. Он, кстати и второй панцирь у меня отжал, хочет какое-то чудо-юдо из нового Гоши сделать.

Закрутилась ручка коловорота, сверло заскрипело о кость, посыпалась мелкая стружка. Еще две дырки и можно будет заняться ремнями. Я усмехнулся: "Не дырки, а технологические отверстия!" Так, помнится, нас постоянно поучал наш трудовик. Выходцем он был из Америки. После банкротства страны он эмигрировал сначала в Белорусию, затем в Россию. Говорил он со страшным акцентом, так, что иногда невозможно было понять, о чем он говорит, особенно если курнет травки, но наш директор все равно держал его за какие-то прошлые заслуги. И звали его как-то смешно… звали его…точно Илон Маск! Его еще наши долбодятлы Илона Масковна называли. Хороший мужик был, любил, помнится, про полеты на Марс нам рассказывать… Сверло скрипнуло, проделав последнюю… последнее технологическое отверстие. Жаль пришлось прочность щита слегка уменьшить, но приклеивать лямки изнутри щита было нечем. Придется продеть их насквозь и завязать на концах узлы. Решение так себе, но лучшего я ничего не придумал. Я разрезал кроличью шкуру на широкие полосы и любуясь на озеро начал соскабливать с них мех. Как же здесь красиво! Сжавшаяся за последний год в точку душа начала потихоньку разжиматься, расправляя скукоженные крылья. Поверхность светящегося озера гладкая как зеркало. Только у самого берега, где сокланы устроили охоту на раков, она пенится разноцветными пузырями. Стаи радужных, летучих рыб все так же взмывают из воды, раскрывая свои огромные плавники паря над водной гладью. Небольшое темное облачко подплывает к Олдригу, и он взмывает в воздух в красивом прыжке, и зависнув на миг в точке наибольшего подъема, обрушивается вниз, сверкнув своими парными кинжалами. Вон семейство огромных, пульсирующих неземным светом улиток, ползут по заросшему цветами сталагмиту, робко ощупывая себе путь подрагивающими усиками. Красота. Вон раненый Олдригом осьминог, плюет тому в глаза чернилами, и спеленав ему ноги своими щупальцами тащит на глубину. Вон стайка ярко розовых летучих мышей, радостно попискивая, перелетает с одного цветка на цветок, лакомясь благоухающим нектаром. Просто чудесно, душа поет. А вон Добрыня, взбивая пену, бросается на помощь Олдригу и получив свернутым щупальцем в пах, присоединяется к роге, пуская под водой пузыри. Вон белка летяга, напихав десяток созревших семян за щеки ползет в свое гнездо. А может это летающий хомяк? Вон как щеки раздулись, аж в дупло не пролезают. А вон Пофиг лупанул по осьминогу молнией. Вон он парализованный вместе с моими сокланами всплывает кверху пузом на поверхность. А вот стайка крошечных крабов тащат в воду недоеденную клешню своего старшего собрата.

Я отложил готовую полосу кожи и взялся за следующую, заодно призвав гобота для прокачки классового умения, и вновь начал наблюдать за происходящим.

Вон маленькая полосатая змейка пытается запихать в пасть рыбину, раз в пятьдесят больше ее самой. Дело встало на середине пути и, судя по сильно выпученным глазам змеи, вряд ли сдвинется дальше с мертвой точки. Вон Альдия на руках выносит своего супруга, парализованного молнией мага на берег, а там Пофиг, посинев от натуги, волочет на себе Добрыню. Вон стайка мелкой рыбешки выпрыгивает из воды, спасаясь от стремительного хищника. Вон Альдия прыгает на груди оглушенного Добрыни, выкачивая из него озерную воду.

Господи, как хорошо! Так бы и сидел здесь в кресле качалке до самой пенсии ничего не делая и любуясь происходящим.

Но ничто не вечно под луной, особенно прекрасные моменты…

— Всё, двадцать четыре штуки есть, должно хватить! — Майор выволок очередную рыбину на берег и потащил его к месту сборки. Так я назвал место, где были разложены весь добытый нами лут. Конечно, скорее это было больше похоже на походную лабораторию Франкенштейна: панцирь черепахи, её же голова, клешни раков, внутренности тараканов… Среди всего этого лежит Зема. После того, как он ко всему прочему упер и сожрал рыбью голову, ему даже дышать стало трудно, если, конечно, элементали вообще дышат, но пузо у него выперло так, что я реально стал бояться, что он лопнет. Майор бояться не стал, оттащил его за ногу в сторонку и занялся своим големостроительным чародейством.