Кедря и Карась

Пока ждали пива, беседа не клеилась. Валера томился, предвкушая, как он выпьет одну бутылку сразу, и как потом закурит и будет медленно пить вторую, уже в новом кайфе.

Официант прилетел в один момент и ловкими движениями, издающими короткий пшикающий звук стал открывать вожделенные темнокоричневые бутылки.

Выпили… Тотчас все разом закурили и непринужденная беседа лаская сердца утомленных воинов, потекла сама собой.

Как Вовчик-то Буксмана встречал!

Е-мае, это угар был!

Ты видал? Расскажи!

Кеня Орлов, с первой бутылки пива уже вполне отошедший от утренних страданий, размахивая своей папиросой, возбужденно кричал, вращая глазами:

Я же Вовчику накануне дежурство сдавал. Так еще когда за паролями он в строевую ходил, ему Михалюк говорил, — прочти Вова устав, завтра Буксмана встречать будешь. Потом мы у начальника штаба на инструктаже были, тот ему тоже, читай, Вова устав, bqrpews начальника и подачу команд особенно. Завтра Буксман приезжает — ты будешь лицом полка. Отлично! Дальше приходим к командиру, «дежурство сдал, дежурство принял», туда-сюда, он ему тоже инструктаж дает — Вова! На тебя будет смотреть вся страна! Читай, Вова устав, учи! Встречу начальника дежурным по части наизусть! Ну, Вова, конечно: Ага. Так точно, буду стараться. Наступает утро. Вовке в дежурку с КПП звонят: Товарищ литинант, за Буксманом машину послали, товарищ литинант, машина едет, — Вовчик из дежурки выскакивает и прямо под капот буксманскому «уазику» шофер еле затормозил, а Вова все команды позабыл и как заорет: «Буу-уксман!»

Все за столом заржали и захрюкали. Вновь появился официант, на этот раз, степенно неся поднос с двумя поллитровками и салатами из свежих огурцов.

Налили. Выпили. Валера уже с начавшим появляться аппетитом стал нажимать на огурцы.

Не так, Кеня это было, я сам видел, — взял слово лейтенант Крапивин.

Смешнее было. Володьке еще за полчаса до приезда шефа нач. штаба вливание делал, так мол и так говорить надо, туда и вот так ходить… дескать ты Вова все хорошо понимаешь? Ничего не перепутаешь? Вова — нет, говорит, не перепутаю. Михайлюк ему Вова, как приедет шеф. Выбегай из дверей и жди, когда тот дверцу откроет. Когда его нога плаца коснется — командуй «батальон смирно!» и шагай к нему строевым, подойдешь — доложи, как в уставе, «товарищ полковник, за время моего дежурства» и так далее. Скомандует он «Вольно», ты командочку повтори и отскакивай, чтобы тебя больше не видали. И опять, Вова, ты все понял? Вова — Все понял! Ну. Приезжает Буксман. Вова стоит у дверей штаба, ждет когда машина остановится. Машина встала, шеф из нее выходит, а Вова молча к нему строевым. Подходит и громко так, прямо Буксману в харю орет: «Товарищ полковник, смирно!»

Михайлюк и все мы, кто стояли здесь рядом, от страху, что дальше будет, в штаны наложили сразу.

А Буксман, как ни в чем не бывало Вовке говорит:-А теперь, дайте мне команду «Вольно». Володя ему спокойненько так «Вольно», товарищ полковник. Буксман сразу в штаб и говорят, теперь двухгодичников дежурными по батальону ставить не будут никогда.

Ну да, не будут, а кто ходить-то в наряд будет? Пол штаба кадровых — все калеки, все со справками «к строевой службе не годен».

Да, конечно будут в наряд ставить, только по обычным дням.

Ну, Вовчика — то ставить не будут.

Захмелев, Валера полностью погрузился в самое замечательное из состояний — состояние совершенного покоя. Это состояние обеспечивалось тем, что на столе еще было много водки, что сейчас принесут горячее, что рядом сидят замечательные ребята, настоящие друзья.

5

«Женский вопрос» для большинства офицеров. Можно сказать, был qngd`m и раздут в определенной степени искусственно, и носил характер скорее имиджевый, чем необходимо насущный. Во всей массе холостых «гусей» и кадровых женатиков, конечно, были мужчины истинно необузданных страстей, которым в силу их неумеренного темперамента и полного остутствия мозгов, сублимировать избытки либидо не представлялось возможным. Этим несчастным ребятам, почестному, физический контакт с противоположным полом был необходим почти ежедневно. Как диабетик не может обходиться без своего укола инсулина, эти лейтенанты клинически не могли жить без ежедневного «мясного укола», как называл половой контакт наш доктор Володя Рюмашин.

Кого трахать, этим «гигантам» было практически все равно. Как и горькому пьянице, которому безразлично что пить, лишь бы в голову ударило. Так для наших «жрецов Венеры» эстетические качества предмета близости, существенной роли не играли. Здесь работало правило прапорщика Щербины: «Настоящий мужик пьет все, что горит и трахает все, что движется».