Читаем Keep Coming (СИ) полностью

- Давай, Тринкет. Эбернети бы засмеял тебя, будь его задница здесь!


Осторожно приоткрыв дверь, она заметила движение в комнате. Любопытство победило страх, и она осторожно прошла в лабораторию, оставаясь незамеченной.


Эффи смотрела, как Логан метался по комнате. Мужчина подбегал к столу, где были разложены разные препараты и установки с колбами, хватая какие-то склянки, и в следующую секунду оказывался у другого стола, на котором были разложены бумаги и журналы.

И что-то искал, что-то сверял. Всё время делая пометки в журналах.

Лицо его было бледным, как мел. Он был сосредоточенным и все движения были точными, хотя общий вид можно было назвать хаосом. Эффи наблюдала за ним, не отрывая глаз. И видеть его таким было непривычно. Почти страшно.

Он не поворачивал головы, но Тринкет знала - он почувствовал, что она здесь. Это было видно по слегка сжавшимся пальцам и запястьям, на которых выступили венки. Но заключенный продолжил бегать от одного стола к другому, пока одна из пробирок не взорвалась.


Эффи вздрогнула от неожиданности. Звон бьющегося стекла заставил вернуться в резиденцию, и она сразу же почувствовала, как рука прижимается к её рту. Вспомнила эту хватку, укол и адскую боль чуть выше ключицы. Ей казалось, что она вот-вот сойдёт с ума…

Закрыв глаза, Тринкет прошептала цифры от одного до пяти, чтобы успокоиться, но она ещё ощущала руки на теле, почти физически ощущая взгляд и ухмылку на лице стрелявшего. До тех пор, пока мягкий голос не заставил вернуться в реальность.


- Надеюсь Вас не сильно напугал мой эксперимент? - мужчина улыбнулся и жестом пригласил Эффи войти внутрь. - Не бойтесь. Могу заверить Вас, больше в этом помещении ничего не взорвётся.


========== Часть 14 ==========


- Я ждал Вас немного позже, - мужчина сгрёб остатки битого стекла со стола.


Для человека достаточно высокого он двигался с необычайной грацией и быстротой. Логан выбежал из комнатки, а уже через секунду вернулся обратно, держа в руках очередную порцию пробирок. Разобравшись с посудой, мужчина почти сел на стол и изучающе уставился на Эффи. Его тёмные глаза, как казалось Тринкет, излучали тепло. Ужасное, влажное, неприятное тепло, которое душит, нежели греет. А улыбка была чем-то схожей с той, которую она так привыкла видеть на лице Эбернети. Немного надменная, немного осуждающая и слишком открытая.

Его руки плотно прижаты к груди, а подбородок с вызовом вздёрнут.


- Нет, мисс Тринкет, Вы не глупая и точно не трусиха, - он отрицательно покачал головой в подтверждение своих слов.

- Что? - тихо переспросила Эффи.

- Вам не страшно, а я уверен, что это так, потому как трус не стоял бы у меня на пороге. Разве что глупец, но и тот бы сбежал после моего приветствия. Но Вы всё ещё тут, и мне не понятно, почему не проходите?


- А может мне страшно, - подумала девушка, но слова так и не слетели с губ. Она просто смотрела в пол.

Девушка даже не успела среагировать, когда он оказался возле неё, касаясь холодными руками её плеч.

Ужас сдавил гортань, её сердце внутри перевернулось тройным кульбитом.

Несколько секунд они молчали. Он ждал, когда она перестанет трястись, и она действительно перестала, словно наконец приняла его существование. Логан выдохнул и снова заговорил.


- Нужно было дать Вам время. Свыкнуться. Отдохнуть. Может тогда процесс восстановления пошел быстрее.


Всего секунда, и он уже занимался экспериментом. Эффи осторожно вошла в комнату. Лаборатория оказалась очень холодной комнаткой, и Тринкет поёжилась. Стой мурашек пробежал по рукам и спине.


- Вас уже осматривали другие врачи? - холодно поинтересовался он, вглядываясь в микроскоп.

- Да, - коротко и тихо ответила Эффи.

- Не ходите к ним больше. Теперь за Вами наблюдаю только я.


Резко и требовательно. Он даже головы не повернул в её сторону, словно ему совершенно не было никакого дела есть она или нет её в лаборатории. Отчужденно-отстраненный ученный командовал ей. И это вызвало очередную вспышку гнева Эффи.


И вообще, в последнее время все только и делают, что командуют ей.


- Есть что-то, что Вас беспокоит? - он оборвал её мысли, и она нахмурилась, отчаянно осмысливая вопрос.

- Я не чувствую вкусов и запахов.

- Что-нибудь ещё?

- А этого недостаточно? - слова вырвались быстрее, чем она сообразила.


Логан оторвался от микроскопа. Медленно повернулся лицом к Тринкет.


- Я знаю какие симптомы появляются у больных, - он коснулся подбородка кончиками указательных пальцев, словно вспоминал название болезни. - Кажется, теперь это называют “мёртвым сознанием” или Вам приятнее называть синдром своим именем?

Эффи отрицательно кивнула. Это всё, на что она была способна - просто кивать в ответ, не отводя взгляда. Он гасил её злость одним взглядом, делая её покорной. Это не нравилось Тринкет, но перечить потенциальному убийце, когда он стоит в двух шагах от неё, было бы глупо.


- Эффи, я не уверен, как в Вашем случае поведёт себя мой препарат. И Вы должны быть уверенны, что, скрывая от меня симптомы, Вам не станет хуже, - он смотрел, изучал её, а она нервно сглатывала и не знала куда деть руки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Кино / Театр / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство