Keeping 13 (ЛП)

— Мы пытаемся защитить нашего сына, — спокойно заявил он. — Мы принимаем во внимание твои интересы, а твои интересы заключаются в том, чтобы держаться подальше от этой семьи. — Ухмыльнувшись, он добавил: — Я также пытаюсь уберечь твою мать от тюремной камеры.

Я поморщился, вспомнив о том ужасном повороте событий в палисаднике Линча на прошлой неделе и о том, как мама была так близка к тому, чтобы избить миссис Линч. Мать Шэннон осыпала меня дерьмовыми угрозами и обозвала несколькими отборными именами. Этого было достаточно, чтобы мама превратилась в истекающего кровью Флойда Мейвезера.

— Ты же знаешь, какой становится мама, когда дело касается тебя, — добавил папа. — Она — фейерверк, сынок. Доверься мне.

— Да, но мне не нужно, чтобы кто-то защищал меня, — проворчал я.

— Я думаю, что да.

— Ты ошибаешься.

— Может, и так, — предположил он, сводя меня с ума своим подходом адвоката дьявола к каждому гребаному разговору. — Но в данных обстоятельствах риск стоит вознаграждения.

В данном случае риск был вызван моим возмущением. — И какова же награда?

— Ты держишься подальше от неприятностей.

Иисус Христос…

Разозлившись, я вылез из машины и схватил свою школьную сумку. — Я могу сам принимать решения. — Перекинув сумку через плечо, я взял свой костыль. — И я это сделаю.

25

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ТОММЕН

ШЭННОН

Прошло больше недели с тех пор, как я в последний раз видела Джонни.

Я, честно говоря, не винила его за то, что он не вернулся в мой дом, потому что даже если бы каким-то божественным чудом он все еще хотел меня видеть, я сомневалась, что его родители позволили бы ему. Мистер и миссис Кавана теперь должны были ненавидеть меня. Если бы мой сын крутился рядом с девушкой, чьи родители были сумасшедшими, я бы тоже возненавидела себя. Я бы хотела, чтобы мой сын держался как можно дальше от меня, насколько это в человеческих силах.

В первый день я перечитала четыре сообщения, которые он прислал мне, пока батарейка в его телефоне не села. Я не могла зарядить его, потому что ни у кого из нас не было совместимого зарядного устройства для телефона, поэтому я просто сидела там, думая о его словах до посинения.

Я никуда не уйду. И я это имел в виду. Я обещаю. x

Просто напиши мне, когда проснешься, дай знать, что с тобой все в порядке. x

Я скучаю по тебе. x

Ты можешь позвонить мне? Могу я позвонить тебе? Ты можешь поговорить? x

Телефон зазвонил именно в тот момент, когда он умер у меня в руках. Цунами опустошения, охватившее мою грудь, когда я смотрела на пустой экран и желала, чтобы он вернулся к жизни, было мощным.

Он больше не включался, и с тех пор я больше не слышала от Джонни ни слова.

Это было шесть дней назад.

Однако Джоуи вернулся домой, и я почувствовала себя немного менее одинокой в этом доме. Он даже пошел со мной на обследование в больницу, к большому разочарованию Даррена. Мальчики были счастливее — ну, по крайней мере, более довольны. Я предположила, что они чувствовали то же, что и я: рядом с Джоуи было безопаснее. Он остался, что было одновременно и благословением, и проклятием, потому что исходящее от него напряжение было почти невыносимым. Честно говоря, от меня исходило какое-то собственное напряжение, и все это было направлено на мою мать, с которой я не сказала ни единого слова с той ночи, когда Джоуи помог ей лечь в постель.

Если честно, я не могла смотреть на нее. Во мне было так много ненависти и разочарования, что я не доверяла своему рту, когда была рядом с ней, поэтому избегала ее как чумы ради общего блага.

— Ты готова к этому? — Спросил Джоуи, прислонившись к дверному косяку моей спальни в своей униформе BCS и наблюдая, как я сражаюсь с крышкой тюбика тонального крема. — Шэн?

Сегодня был первый день возвращения в школу после пасхальных каникул. Я взглянула на свою форму Томмена и вздрогнула, чувствуя, как знакомая волна беспокойства расползается по моей коже, скручивая желудок.

— Нет. — Вздохнув, я бросила тюбик на кровать и опустилась рядом с ним. — Я так невероятно не готова к этому.

Джоуи долго внимательно смотрел на меня, прежде чем тяжело выдохнуть. — Да, мне знакомо это чувство.

— Я боюсь, — призналась я. — О том, что они скажут. — Я указала на свое лицо и на жалкую попытку скрыть покрытый коркой шрам, который все еще заживал от того места, где папа рассек мне щеку о кухонный стол. — Об этом. — Я прикусила губу, колеблясь, прежде чем выпалить: — И насчет отца. — Мой голос был тихим. — Они все узнают, Джо.

— Шэн… — Покачав головой, Джоуи подошел к моей кровати и опустился рядом со мной. — Они ничего не скажут. — Наклонившись вперед, он уперся локтями в колени и резко выдохнул. — Твое лицо в значительной степени зажило, а то, что не зажило, ты покрыла этой боевой раскраской.

— Боевая раскраска? — Я выгнула бровь. — Это называется макияж, Джо. — Дорогой макияж. — Клэр дала это мне.