Кейдж (ЛП)

— Я буду в Вегасе максимум через двенадцать часов. Я должен найти моего мальчика и вернуть его домой. Я бы не стал звонить, если бы смог обойтись без тебя. Это дерьмо должно окраситься в красный, Брекс. — Когда это будет сделано, сомнений не останется. Сьюзен Вагнер не станет портить то, что принадлежит мне, и исчезнет.

Проходит всего секунда, прежде чем его глубокий рокот достигает моего уха.

— Будет сделано Разрушителями. Уже еду. Набери, когда будешь в Вегасе.

— Как только приземлюсь. Большой твой должник, брат. — Никогда не будет способа вернуть этот долг, но я с радостью отдам все, что он захочет в качестве оплаты, если это будет означать, что моя семья будет в моих объятиях, целой и невредимой.

Когда я слышу, что линия обрывается, я возвращаюсь внутрь и заключаю Мелиссу в объятия. Мы продолжаем сидеть там, уставившись на дверь, и ждем новостей о Лилли.

Глава 26

Грег

Почти невозможно оторваться от Мелиссы. Примерно через час после того, как я позвонил Брексону, мы получили известие, что ее мать не выжила. Держать ее в своих объятиях, пока она кричит от боли и горя, душераздирающе. Слишком хорошо зная, каково это — потерять своего родителя, единственного, кто у тебя остался, я знаю, как страдает ее сердце. Я крепко обнимаю ее и продолжаю напоминать, как сильно я ее люблю и что я найду Коэна. С каждой слезой и воплем, исходящими от ее тела, мое сердце разрывается еще немного.

Когда, наконец, становится очевидным, что она не сможет успокоиться сама, мы попросили врача помочь и дать успокоительное. Она мирно отдыхает, когда я наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее расслабленным губам.

Я не хочу покидать ее, когда знаю, что она будет нуждаться во мне больше всего, но сейчас важно найти Коэна и вернуть его в целости и сохранности в ее объятия. Никто из нас не пережил бы того удара, который нанесла бы нам его потеря. С заверением Иззи держать меня в курсе событий, я направляюсь домой, чтобы собрать сумку и отправиться в аэропорт.

К тому времени, как я приземляюсь в Вегасе, я бодрствую уже больше двадцати четырех часов. Никакой сон не нужен, когда ты работаешь на чистом гребаном адреналине и надежде.

Я выхожу из дверей на солнце пустыни и встречаюсь взглядом с человеком, которого пришел увидеть.

Брексон Брейкер. Во плоти.

— Брекс, — говорю я, даже немного не стыдясь, когда мой голос срывается. Он выглядит так же, как и тогда, когда нам обоим было по двадцать с небольшим и мы отрывались по выпивке и женщинам так, словно завтра не наступит. А в те дни, для меня, завтра и не существовало. Черт, было бы здорово увидеть его без этой дымки дерьма. — Спасибо, что пришел, брат.

— Кейдж, не надо этого дерьма. Ты звонишь Брейкеру, и моя задница появится здесь в мгновение ока. Братья, старик, братья.

— Несмотря ни на что, ты здесь, когда не должен. Ты знаешь, о чем я прошу, и ты все равно пришел… так что это заслуживает моей благодарности. — Прирожденный сукин сын, теперь я вспоминаю, что нас связывало. — Ты помнишь Локка? Сделал то, что у него получается лучше всего, и уехал, украв моего мальчика. Это будет нелегко, из того, что я могу сказать, они прячутся прямо за полосой. — Я наблюдаю за его глазами, чтобы увидеть, смущает ли его вообще эта информация. Не уверен, почему я думаю, что это так, но мне нужно убедиться, что он со мной.

Он оттолкнулся от белого фургона, к которому прислонился, и прошел несколько футов, разделяющих нас. Он слегка улыбается мне, кольца в его губе сверкают на солнце.

— Это общая информация, ты знаешь, какая там площадь? Мне нужны цифры, брат. Лучше всего я работаю с цифрами. — Его голос ровный, но пронизан теплом, в котором я нуждаюсь, и силой, что он будет стоять за своим обещанием. Ты вызываешь Брейкера, и он сделает все, что в его силах. Ему нужна информация, но это не мешает уверенности звучать в его тоне громко и ясно.

— Фургон, — говорю я и киваю головой в сторону его машины. — Отлично, Брекс, все, что нам сейчас нужно, это что-то такое заметное. — Возможно, он пробормотал бы «придурок» себе под нос, но он обходит его сзади и садится на сиденье.

— Этот фургон не отследить, — говорит он, устраиваясь поудобнее и ожидая, когда я продолжу.

— Хорошо, Сьюзен Вагнер, возраст неизвестен и не важен. Коэн Вагнер, трехлетний мальчик, моя цель. Энн Мэтьюз, сестра Сьюзен и единственная связь, которая у нас есть между Сьюзен и Веганером. С ними также мужчина неизвестного возраста. Этот ублюдок порезал маму моей девушки на куски; он пострадает. Не думаю, что есть еще помощники. Эта сучка не дура, но и не умная.

— Ладно, брат. Твой ребенок, возможно, отнесется ко мне недоброжелательно. Мне неприятно это говорить, черт, но нужно ехать. Ты понял меня? — Как будто он вообще должен упоминать об этом. Единственное, что поддерживает меня сейчас, — это мысль о том, что Коэн скоро будет в моих объятиях.

***