Кейджера Гора

Однако я не боялась, что он вот так возьмёт и продаст мне. Во мне была уверенность, что не ради этого он купил меня.

— Ты ведь действительно не боишься меня, не так ли? — спросил Дразус.

— В конечном счёте, нет, — призналась я.

— Почему?

— Я должна говорить? — уточнила я.

— Нет, — сердито отмахнулся Дразус, устало отворачиваясь к окну, и уставясь вдаль. — Это не обязательно.

— Господин? — наконец, не выдержав повисшего молчания, окликнула я.

Он снова повернулся лицом ко мне.

— Ты — красивая и сложная женщина, — сказал он.

— Я — простая рабыня, — поправила я его, — игрушка мужчин, безделушка для их удовольствий.

— Простая или сложная, Ты — рабыня, — пожал он плечами. — И в этом уже нет никаких сомнений.

— Ваша рабыня, — добавила я.

— И зачем я Тебя купил? — простонал Дразус.

— Я могу назвать несколько причин, — предложила я.

— Ты хочешь поиздеваться надо мной? — зло спросил он.

— Я поддразниваю Вас, — признала я. — Но у меня и в мыслях не было издеваться над Вами.

— Я жажду Тебя, — внезапно признался он, с горечью в голосе.

— Я знаю, — сказала я.

— Но Ты всего лишь рабыня!

— Да, Господин.

— Какой же я дурак! — закричал Дразус Рэнциус.

Я сочла за благо в этот раз промолчать.

— И это Ты сделала со мной это, — ткнул он в меня пальцем.

— Я? — воскликнула я, поражённая столь несправедливым обвинением.

— Да, — зло ощерился мужчина, — Ты, с твоим интеллектом, твоей красотой, уязвимостью, чувственностью, с твоими взглядами и движениями, с твоим искусством невольницы, коварством и хитростью рабыни, совершенством твоего рабства. Это Ты сделала невозможным не желать Тебя, не жаждать. Это Ты вынудила меня совершенно иррационально хотеть Тебя, нуждаться в Тебе, и на грани безумия, стремиться сделать Тебя своей собственностью!

Я, связанная его руками, молча, стояла перед ним на коленях. В его словах и обвинениях действительно была правда, или, хотя бы часть правды. По крайней мере, я хотела надеяться, что это так и было. Я действительно, приложила все свои усилия, все навыки, которые мне преподали, пустила в ход все возможные методы обольщения, и дала волю своим инстинктам прирождённой рабыни, чтобы привлечь его внимание, чтобы соблазнить его. И не одна я так делала. Это обычная практика гореанских рабынь. Результатом такого натиска, конечно, в случае его успеха, будет то, что девушка станет рабыней выбранного ей мужчины. И, конечно, она согласна на любую месть с его стороны, лишь бы он был бы рад взять её.

Я отчаянно задёргалась в путах, и начала покрываться капельками пота. Я принадлежала ему. Кажется в тот момент, я впервые почувствовала подлинный страх.

— Ты обвела меня вокруг пальца, — прорычал Дразус. — Ты манипулировала мной!

— Простите меня, Господин, — склонила я голову.

— Ты в тайне наслаждаешься своей властью, рабыня! — заорал он на меня.

— Простите меня, Господин, — прошептала я.

— Даже вчера вечером, своими движениями на ступени, Ты заставила меня дико желать Тебя. Ты заставила меня жаждать сорвать с Тебя шёлк и придавить твоё тело своим, чтобы бескомпромиссно взять Тебя, как соблазнительную шлюху и рабыню, каковой Ты и являешься!

— Да, Господин, — шёпотом подтвердила я его подозрения.

— Я видел, как твоё тело задёргалось под рукой солдата! — сказал он обвиняюще.

— Но я ничего не могу поделать с этим! Это моя сущность! — отчаянно крикнула я, подняв к нему полные слёз глаза.

— Ты — рабыня! — крикнул Дразус Рэнциус.

— Да! — закричала я в ответ. — О-о-о, если бы Ты мог видеть, как чуть позже, моё тело дергалось в руках Майлса из Аргентума. Той ночью он вынудил меня три раза служить ему, и сделать это с превосходностью настоящей рабыни, и в третий раз, я извиваясь кричала ему как покорённая рабыня. А утром я целовала его ноги в благодарность!

— Рабыня, рабыня! — зарычал на меня Дразус.

— А разве Вы не заставляете женщин отреагировать точно также? — возмущённо спросила я. — Вспомните девушек в тавернах, девушек на циновках, девушек, брошенных к Вашим ногам, в качестве дара гостеприимства, в доме друзей?

— Да, — сердито признал он. — Я заставлял их унижаться и кричать!

— И почему, в таком случае, — поинтересовалась я, — Вы должны возражать, когда другие мужчины вынуждают меня реагировать на их прикосновения точно также?

Он пристально посмотрел на меня. И сколько же страсти и ярости бушевало в его взгляде.

— Чем я отличаюсь от других? — спросила я.

— Очевидно ничем, — признал он.

— И я тоже так думаю!

— Но они — рабыни, — заметил Дразус.

— Так, и я тоже! — напомнила я ему.

— Но я-то надеялся, что Ты могла оказаться чем-то большим! — вдруг крикнул он.

— Чем? — удивлённо спросила я.

— Свободной женщиной, — объяснил Дразус Рэнциус.

— Я уже была свободной женщиной, — сморщилась я. — Не стоит восхвалять их при мне!

— Ты, что решила плохо отозваться о свободных женщинах?

— Нет, — ответила я, — Но только потому, что не хочу оказаться под плетью!

Он впился в меня своим взглядом.

— Посмотрите на меня. Я раздетая и связанная перед Вами! Вы что, вправду предпочли бы, чтобы я была свободной женщиной?

— Нет, — признал мужчина, и моя кровь почти застыла в моих жилах.