Кейджера Гора (ЛП)

- Теперь, иди туда, - указал он, - становись в ту колонну, где стоит жёлтый флажок. Ты будешь на цепи Боркона, твоего мастера плети.

- Да, Господин, - поклонилась я.

Боркон, как я поняла, кем бы ни он был, являлся именно тем мужчиной, которому я должна теперь стремиться понравиться.

- Это все, Господин?

- Конечно, - кивнул он, и добавил: - Ты что, ожидала каких-то сложных измерений, взятия отпечатков пальцев, или чего-то подобного? Ты не относишься к дорогим рабыням. Ты – самая низкая рабыня, фабричная девка.

- Да, Господин. Простите меня, Господин, - сказала я, и развернувшись бросилась к указанной колонне.

Через несколько енов ко мне присоединились Эмили и Лута. Остальных девушек посылали уже в другие колонны.

А несколькими енами позже к нам приблизился невысокий, но мускулистый мужчина в полутунике. Он не торопясь шёл, через двор, от одного из корпусов фабрики. Мне сразу бросились в глаза его чрезвычайно толстые руки, и плеть на его поясе.

Как только он остановился перед нами, мы не сговариваясь опустились на колени, что было обычным поведением рабыни в присутствии свободного мужчины.

- Встать, - рыкнул он.

Мы не мешая, вскочили и выпрямились, после чего он медленно пошёл вдоль шеренги рабынь, пристально рассматривая каждую женщину.

- Так, - протянул он, - похоже, опять обычная коллекция самок уртов и тарсков. Но, я вижу, по крайней мере, две из этого зверинца представляют некоторый интерес. Имя?

- Тиффани, Господин, - не сразу поняв, что мужчина обращается ко мне, а потому замешкавшись, ответила я.

- Мы собираемся быть хорошей девочкой, не так ли, Тиффани? – спросил он.

- Да, Господин, - задрожав от страха ответила я.

Он словно почувствовав мой страх и возбуждение, криво усмехнулся.

- Ну а Ты кто у нас? – повернулся он к стоящей рядом со мной рабыне.

- Эмили, - отозвалась девушка позади меня.

- Ты ведь тоже будешь хорошо себя вести, разве нет, Эмили?

- Да, Господин! – ответила она не менее испуганно, чем я.

Надсмотрщик отошёл от нас, и повернулся лицом к строю.

- Вы все рабыни, - объявил он. – А я - Боркон, ваш мастер плети. И в пределах этих стен Вы всё равно, что мои собственные рабыни и всеми способами. Это понято?

- Да, Господин, - пролепетали некоторые из девушек.

- Громче! - рявкнул он, - все вместе!

- Да, Господин! - хором закричали мы.

– Теперь Вы будете работать, жрать, пить, спать, мечтать и даже течь и ссать по моей команде, - сказал он.

- Да, Господин! – ответил ему дружный хор женских голосов.

- Если в ком-либо из Вас ещё сохранилась гордость или храбрость, я выбью из Вас эту дурь. Я выбью из Вас всё, что будет мешать Вам стать хорошими рабынями. Ну, так что? Есть здесь кто-то, кто сохранил в себе гордость или храбрость?

- Нет, Господин! – прокричали мы.

- А я сохранила, - вдруг громко заявила Лута.

- Шаг вперёд, и встать на колени, - приказал Боркон.

Лута повиновалась. И хотя она была крупной, сильной женщиной и, возможно, случись нам драться, избила бы любую из нас, тех, кто были меньше и слабее, но по сравнению с Борконом, она выглядела маленькой, и становясь перед ним на колени, вдруг показалась робкой и слабой.

- Ты кто? – спросил надсмотрщик, разглядывая коленопреклонённую фигуру.

- Лута, Господин, - представилась женщина.

- И сколько же времени Лута была рабыней? – поинтересовался Боркон, отстёгивая плеть со своего пояса.

- Неделю, Господин, - ответил та.

- Удивительно, что женщина, такая как Ты выжила так долго, -усмехнулся он. – По-моему, к настоящему времени, Ты уже должна быть убита.

- Господин? – запнувшись пробормотала она.

- На четвереньки, - скомандовал надсмотрщик, и Лута не раздумывая встала на руки и колени.

И тут он ударил её. Через мгновение, с недоумением в глазах, рыдая и задыхаясь, Лута уже валялась на животе на камнях двора, превратившись из ещё недавно гордой женщины, в выпоротую рабыню.

- А разве не предполагается, что Ты должна стоять на карачках? – ядовито поинтересовался Боркон.

Лута содрогаясь от рыданий, с трудом поднялась на четвереньки.

- Чтобы ни у кого из Вас, грязных животных, не оставалось сомнений относительно Вашей судьбы, знайте, я имею право, если пожелаю, - объявил он, обращаясь ко всем, - забить Вас до смерти, или просто убить любую из Вас.

Лута сжалась и задрожала.

- А в Тебе я и вовсе не нахожу особенной нужды, - сказал он, уже обращаясь к ней. – Может Ты сама назовёшь мне хотя бы одну причину, по которой я не должен накормить Тобой слина этим вечером, потому что сам я не вижу ни одной.

- Господин? – непонимающе спросила она.

- Ты - рабыня, - прорычал он. - Ты либо работаешь, служишь и отдаёшься, либо подыхаешь. Так и быть в первый раз я позволю Тебе самой принять решение.

- Господин? - спросила она, явно напуганная его словами.

- Решение за Тобой, рабыня, - усмехнулся он. - Выбирай, что Тебе лучше, слушаться, или вместе со мной пойти кормить слина. Меня устроит и то, и другое.

- Пожалуйста, Господин! – заплакала Лута.