Кейджера Гора

Я затруднялась точно определить расу гостя. В нем было что-то восточное, делавшее его немного похожим на Эйто, но, с некоторой долей уверенности можно было сказать, что в нем присутствует изрядно крови жителей Тахари. Во всяком случае, от Эйто он отличался и внешностью и манерами. Если хозяин праздника был добрым, цивилизованным, вежливым, гуманным и приветливым, то его гость был огромен, уродлив и беспощаден. Грудь этого громилы была наполовину обнажена, на запястьях черные, тяжелые, кожаные, со стальными клепками браслеты, голова выбрита, за исключением пучка завязанных в узел черных как смоль волос, оставленных сзади и ниже затылка. Этот гость не имел никакого отношения к касте торговцев, и зарабатывал на жизнь другим способом. Он оказался здесь, по-видимому, благодаря своей мрачной славе. Ну и возможно, потому, что он прибыл из Касры, а через нее идет основной поток соли. И хотя он мог принадлежать к восточной расе, его имя таковым не было. И он был известен на всем Горе. Я впервые услышала о нем в школе. Его имя рабыни упоминали с суеверным ужасом. Это был Хассан — Охотник на рабынь.

Я вытерла слезы из-под глаз уголком рабского шелка, и расправив тело, поспешила приблизиться к гостю Эйто, сидевшему от хозяина праздника по правую руку. Упав на колени перед гостем, я прижала ладони к полу, поместив голову между луками в знак покорности и почтения. Потом стараясь унять дрожь, подняла голову к мужчине, держа ладони на полу.

— Господин выказал интерес к Тиффани? — томно спросила я.

— Раздевайся, — приказал Хассан, — и неси сюда свою задницу. Займись моим удовольствием.

— Да, Господин.

Через мгновение я, уже нагая, стояла подле него на коленях, между ним сидящим со скрещенными ногами и столом, и робко и изящно облизывала, нежно целовала и ласкала его. По большому счету он практически не обращал на мои действия внимания. Как и прежде продолжая пить из кубка, наполняемого время от времени Кристэль, насыщаться яствами, подаваемыми ему другими девушками, и беседовать с Эйто. Я была для него всего лишь внимательной рабыней, нежно и интимно массировавшей его. Мужчиной он был мощным, с широкой спиной и большими мускулистыми руками и плечами. Тело его было покрыто короткими курчавыми волосами.

— Ходят слухи, что у Вас самый лучший охотничий слин на всем Горе, — заметил Эйто.

— Все слины — хорошие охотники, — уклончиво ответил Хассан. — Они рождены для этого.

— Я слышал, что следу рабыни Асдана, было два месяца, — сказал Эйто.

— А следу рабыни Иппиаса было три месяца, — усмехнулся Хассан.

— Удивительно, — воскликнул изумленный Эйто.

В это время я уже добралась до плеча Хассана, и осторожно переходила к поцелуям и облизыванию его шеи.

— И что привело столь известного охотника а Ар, если мне позволено будет полюбопытствовать? — вежливо спросил Эйто.

— Как всегда — охочусь, — с готовностью ответил Хассан. — Я, мои помощники и мои животные.

— И какой несчастной рабыне — предстоит стать Вашей добычей на этот раз? — поинтересовался Эйто.

— На этот раз не рабыня, — проговорил Хассан, вцепившись зубами в жареную ногу вуло, отрывая мясо и с аппетитом жуя.

— Признаться, я думал, что Вы охотитесь только на рабынь, — удивился Эйто.

— Мятежник Кассым, позарившийся на трон Тора, и разорванный в клочья моими животными, никогда не был рабыней, — засмеялся Хассан.

Я непроизвольно вздрогнула, и снова поцеловала его в плечо, легко, почти незаметно. Я не хотела слишком явно демонстрировать ему свое присутствие. И дело даже не в том, что я боялась его, хотя, конечно, боялась до дрожи в коленях, просто именно это я должна был делать в такой ситуации, в которой я оказался. Моя роль, в ситуации этого рода, заключалась именно в том, чтобы не отвлекать его от разговора.

В действительности, я не должна была помешать, например, его беседе. Моей задачей было находиться на заднем плане, наподобие музыкального фона, если, конечно, мужчина не захочет продолжения. Все же, помимо моего желания, я почувствовала жар и сырость между моих бедер. Трудно было отрицать тот факт, что его близость, его энергия и мощь, даже, несмотря на мой страх и мое нежелание, возбуждали меня. Я была так близко к нему, и была такой раболепной, нежной, и возбуждающейся с каждым ином все сильнее.

Какой маленькой и нежной казалась я сама себе рядом с его мощью и властью. Нет, здесь, на этой планете, не могло возникнуть никакой путаницы в естественных отношениях. Было очевидно, что, такие, как он были владельцами, а таким как я была уготована участь их рабынь. Я еле сдерживала стоны. Как ощутимо было его присутствие для меня из-за моей наготы, и моего ошейника. Все мое тело стало чрезвычайно чувствительным. Когда-то на Земле я была свободной женщиной, с головой забитой ложными мифами об общечеловеческих ценностях. Здесь, в мире, живущем по законам природы, я оказалась на своем месте, рабыней в ошейнике, в присутствии Господина.

— И кто же, тогда, Ваша добыча? — не отставал Эйто. — Кто он?

— Это не «он», — сытно рыгнув отозвался Хассан, бросая обглоданную кость на блюдо. — «Она». Это — женщина.