Кэйе и Семнех-ке-рэ. К исходу солнцепоклоннического переворота в Египте

И все-таки, как ни умалена на усадебных изображениях по сравнению с супругой царя его побочная жена, она все же служит, подобно той, вместе с фараоном его солнцу. Да и не только служит, а имеет собственную божницу ее имени. Ведь ряд изображений совместного служения солнцу царя и его побочной семьи происходит именно из такого места почитания солнца в южной усадьбе — из «сени Рэ» побочной жены царя Кэйе. «Сени Рэ» своего имени в солнцепоклоннической столице имели мать царя Тэйе (ЕА III: VIII = IX-XI), его старшая дочь царевна Ми-йот (TRSLUK I: II = PSBA XV: 210-211 = ТТА: 159 CLXXIII = HTES VIII: 28 = XXIV) и, согласно царской клятве, должна была получить «жена царева», т. е. Нефр-эт (пограничные плиты Ах-йот К, строка 15 — ЕА V: XXX = XXXVIII = ТТА: 113-114 и X, строка 17 — ЕА V: XXXII). Что «сень Рэ — жив, цел, здоров! — жены царевой — жива она! — на юге», упомянутая в неизданной скорописной пометке (СА III: 201), принадлежала Нефр-эт, далеко не достоверно. Если вместе с издателем считать, что имеется в виду «сень Рэ» в южной усадьбе,[ 110 ] то эта «сень Рэ» была имени Кэйе, а не Нефр-эт (см. гл. II). Правда, у членов основной царской семьи «сени Рэ» бывали обширными самостоятельными зданиями, как у Тэйе, или числились за самим государственным храмом солнца, как в случае царевны Ми-йот. У Кэйе же ее «сень Рэ» была пока что скромным сооружением в пригородной усадьбе, и тем не менее это была все-таки «сень Рэ», солнечный храм ее имени, как у настоящей царицы.

Но и «сень Рэ» в самом средоточии солнцепоклоннической столицы, там, где были государственный храм и главный дворец, не заставила себя долго ждать. Именно из этой «сени Рэ» должны быть многие камни из числа перевезенных в Шмун для строительных надобностей из соседней с ним солнцепоклоннической столицы, когда та была покинута и разорена. Эта «сень Рэ» Кэйе должна была быть если и не большим, то все же представительным сооружением, судя по количеству камней, на которых изображения и титла Кэйе были переделаны на имя Анхес-эм-п-йот, которой молельня была присвоена под названием «сень Рэ дочери царевой от утробы его, возлюбленной его, Анхес-эм-п-йот в доме ликования Йота в доме Йота в Ах-йот» (см. гл. III). Что за храмовая постройка перешла от Кэйе к Ми-йот под названием «дома дочери царевой Ми-йот в доме Йота в Ах-йот», остается несколько неясным.

Во всяком случае, это была постройка из камня и сравнительно крупная, судя опять-таки по количеству камней из Шмуна с изображениями и титлами Кэйе, переделанными на имя Ми-йот (см. гл. III). Возможно, сестры поделили «сень Рэ» Кэйе. Изображения Кэйе на камнях из Шмуна отражают дальнейшее ее возвышение. Теперь лучи многорукого солнца уже тянутся к ней и подносят ей знак жизни, как если бы она была самой царицей (ZAeSA LXXIV: 105 = ТЗГ: 105 = ARH: XIX 234—VI, MDIAeAK IX: VII = ARH: XIV 507—VI A + 311—VI А, ARHAC: 27 = ARH: CLXXVI PC 27, ARH: XXXII 772—VIII, XXXIV 150—VIII D, cp. XVIII 652—VIII В). В южной усадьбе они ни того, ни другого еще не делали. Тем не менее на камнях из Шмуна имя Кэйе ни разу не заключено в кольцо, как то подобало царице (MDAIAK XIV: XII 1 = ARH: XV 610—VII, ARH: XXXII 153—VIII = LVII 135—VIII, ср. LIII 149—VIII С, CXI 438—V А). Зато многолетие «жива она!», по-видимому, нередко сопровождало имя Кэйе, судя по тому, что на камнях из Шмуна оно, вопреки принятому обыкновению, часто оказывается после имени царевны, к которой перешел храмик (MDIAeAK IX: VII = ARH: XIV 311—VI А, ARH: LIII 149—VIII С, CXI 438—VIII А, CXXXIV 983—VIII А, CLIX 448—VIII — многолетие «жива она вечно вековечно!», ср. LXXVIII 91—VIII С, CXXXIV 983—VIII С — многолетие «жива она вечно!»), и даже после имени ее дочери (ASAE XXXVIII: LXXV = MDIAeAK IX: VIII C = ARH: XXIX 632—VIII А). В южной усадьбе многолетие «жива она!» встречается всего-навсего один раз после имени заступившей Кэйе во владении усадьбой царевны Ми-йот (CA I: LIX 43), после имени же самой Кэйе — ни разу (СА I: XXXII 3 дважды, XXXV 9). Возможно, впрочем, что многолетие «жива она!» было употреблено после имени Кэйе на ее золотом гробе еще при ранних солнечных кольцах или в ближайшее время после переделки их в поздние (см. гл. IV). В остальном титло Кэйе, судя по остаткам его на камнях из Шмуна, оставалось таким же, как в южной усадьбе, т. е. к случаю придуманным титлом побочной жены, а не общепринятым титлом полноправной царицы, новоегипетским, а не среднеегипетским, как у той.