Кэйе и Семнех-ке-рэ

Вывод, что надпись «кормилица дочери царевой Анхес-эм-п-йот Тэйе» привнесена впоследствии, не имеет существенного значения для занимающего нас сейчас вопроса об имени дочери Кэйе. Разумеется, зовись эта девочка «Анхес-эм-п-йот», никакого смысла не было б при переделке вводить в изображение кормилицу на самом непоказанном для того месте — между царем и его царственной спутницей. Незачем было б переименовывать маленькую царевну в кормилицу царской спутницы, превращенной в Анхес-эм-п-йот старшую, если девочка могла оставаться на изображении под своим именем Анхес-эм-п-йот в качестве «Анхес-эм-п-йот Малой». Все произошло, конечно, потому, что дочь Кэйе не звалась «Анхес-эм-п-йот». Однако это мы и без того давно уже знаем.

Но если побочная дочь фараона не была «Анхес-эм-п-йот», то так звали девочку, «рожденную» Анхес-эм-п-йот старшей. Почему же тогда не переименовали маленькую царевну в Анхес-эм-п-йот Малую, как на других изображениях, а превратили девочку, по виду своему царевну, самым неуместным образом в кормилицу своей сводной сестры? Не потому ли, что никакой Анхес-эм-п-йот Малой на деле и не существовало и что в другие изображения она была введена только по необходимости, чтобы как-то переименовать дочь Кэйе?

На изучаемом нами камне из Шмуна у девочки полное лицо и нет никаких признаков выпяченного назад черепа; на дочерей Нефр-эт она не похожа. Но и прическа у девочки несвойственная им: шарообразные накладные волосы, подстриженные по сторонам лица ступеньками, с прямою прядью, ниспадающей сбоку немного ниже плеч. Из всего несметного множества изображений дочерей Амен-хотпа IV и Нефр-эт я могу указать всего лишь три, на которых у царевен могли быть сходные прически, но из-за повреждений или неполной отделки даже эти три исключения не вполне надежны (ЕА II: XXXIII = XXXIV = XLVII, JEA XXI: XII = CA III: LXVI 4, CA III: CVII 1). Но есть обломок изваяния отличной работы, голова и грудь неизвестной царевны, точь-в-точь с такою же прическою, как у девочки из Шмуна (STEA: 47, 48 = ВНеф: 37 = ZZR: между 96-97). У изваяния необыкновенно широкое лицо, какого не бывает у изваяний дочерей Нефр-эт. Особо отмечается также, что череп не вытянут назад, как у тех царевен.[ 125 ] Что, если это изваяние действительно изображает дочь Кэйе? Изваяна девочка довольно возрастная,[ 126 ] и это вполне подходило бы к дочери Кэйе, поскольку Кэйе была «женою-любимцем большою» фараона еще при ранних солнечных кольцах (см. гл. VI).

Подведем итог тому, что дали наши разыскания для понимания обстоятельств, складывавшихся при солнцепоклонническом дворе в последние годы его существования. Женитьба Амен-хотпа IV на малолетней дочери и рождение от восьмилетней матери царской внучки могут быть отнесены к числу условных вымыслов, вызванных к жизни переделкою памятников Кэйе на имя дочерей Нефр-эт. Существование Ми-йот Малой и Анхес-эм-п-йот Малой вне мира подобных условностей становится в высшей мере сомнительным, и вместе с тем отпадает возможность того, что Тут-анх-йоту дали в жены сверстницу — Анхес-эм-п-йот Малую, а не одноименную дочь Аменхотпа IV от Нефр-эт. Эта последняя Анхес-эм-п-йот тогда не скончалась царевною, а воцарилась несколько лет спустя после кончины своего родителя, так что каменный ларчик, надписанный на имя «дочери царевой от утробы его, возлюбленной его, Анхес-эм-п-йот правой голосом», т. е. покойной (PSBA XXXVI: 168), как ни мало похож он на погребальную принадлежность, заготовленную впрок, должен быть все-таки таковою (ср. обломок каменного гроба с именем «[Анхе]с-[м]-п-йо[т]» из Ax-йот, ЕА VII: XIII 315). Можно считать, что дочь Кэйе в той или иной мере разделила участь своей матери, не уцелела при дворе своего родителя, не звалась «Анхес-эм-п-йот», не стала женою Тут-анх-йота. В переводе на язык более общего порядка это означает, что отвергшие впоследствии свои солнцепоклоннические имена Тут-анх-йот и Анхес-эм-п-йот ни в каком родстве с павшим полуфараоном не состояли и что, вступая в брак с Анхес-эм-п-йот, Тут-анх-йот женился не на вдове царя, Амен-хотпа IV, а на царевне, его дочери.

Если дочь Кэйе разделила участь своей матери, приобретает известное, хотя и более чем сомнительное, значение странная находка, сделанная в свое время в усадьбе Кэйе на юге Ax-йот. В маленьком дворце на северном берегу большого пруда в замурованной кладовой были найдены останки ребенка и с ними некоторое количество бус и игрушечная алавастровая посуда (СА I: 117). Было б, конечно, непростительной смелостью утверждать, что то были останки дочери Кэйе, хотя странное захоронение в увеселительной усадьбе, а не в могиле или гробнице, невольно приходит на ум в связи с печальной судьбою владелицы этих мест. Наиболее вероятным представляется следующее объяснение находки. Когда двор покидал или уже покинул солнцепоклонническую столицу, кто-то из отъезжавших или остававшихся ее жителей похоронил своего ребенка в опустелом здании. Ведь непосредственно после падения Кэйе усадьба не была заброшена, а перешла к царевне Ми-йот.