Кейс. Доставка курьером

Избавившись от ежемесячных выплат по кредиту, я целых две недели чувствовала себя невероятной богачкой. Ведь высвободилась огромная сумма денег, ранее безжалостно пожираемая банком. Но мои запросы тут же автоматически увеличились, возникли какие-то незапланированные расходы, и вскоре я, как обычно, очутилась на мели.

Это мое любимое состояние.

– Юля, так ты придешь? – спросил Андрей Вадимович. – Напишешь статью о событии. Домой – подвезу.

Я не понимаю его поведения. Все страшно запутано. Холмогоров постоянно приглашает на всякие торжественные мероприятия и на них проявляет ко мне максимум внимания. Но, учитывая обстановку, общаться нам некогда – его рвут на части журналисты и коллеги, меня – мои знакомые. Возникает вопрос: почему бы не пригласить девицу в ресторан? Другие мои знакомые только так и делают! Вот там, в уединении, мы смогли бы наговориться от души. Холмогоров мне интересен, и он сам ко мне неравнодушен. Я до сих пор вспоминаю, как Андрей Вадимович резво бежал рядом с лошадью в своем грязном ватнике, а я тряслась в седле и умирала от страха… Так почему же не встретиться в более интимной обстановке, а не на торжественном собрании по поводу открытия детского спортивного комплекса?

Вот нет же!

А говорят – женщину понять трудно. Мужчину – ничуть не легче!

– Нет, не могу, – ответила я Холмогорову. – Сегодня не получится. У меня другие планы…

Это был один из редких дней, когда Никита произвел посадку в родном городе и наконец-то мог уделить внимание своей истосковавшейся подруге. Мы прилипли друг к другу, как сиамские близнецы, и торопливо срывали плоды удовольствий.

Естественно, открытие спортивного комплекса прекрасно пройдет и без меня.

– Хмм, жаль, – вздохнул Андрей Вадимович. – Хотелось тебя увидеть…

Глава 5 Авторалли

После ледяного апреля наступил прохладный май. Солнце задумчиво сияло в прозрачно-голубом небе, но тепло его лучей сводилось на нет пронизывающим ветром. Почки на деревьях брызнули яркой зеленью, взрытые газоны жирно блестели влажной землей, дорожки во дворе были очерчены белыми полосками бордюров.

Я вывалилась из подъезда, шумно вздыхая. Весенняя усталость лишала сил. Хотя, возможно, обессилела я совсем от другого: на одной руке у меня сидел Мишутка, изо дня в день тяжелевший, другой я тащила коляску. Лифт опять не работал.

К одиннадцати утра моя биография уже обогатилась массой событий:

4.00 – едва добралась до кровати (сочиняла статью для «Стильной леди» о пользе лени. Привела массу аргументов в пользу расслабленного лежания на диване и прекрасного фарньенте[2]. Марго наверняка растерзала бы дочурку за такой провокационный опус!).

7.15 – проснулась в ужасе от короткого вопля мобильника. Это пришла эсэмэска от Никиты: «Я в Калининграде. Все ОК!»

7.20 – попыталась уснуть опять, но не получилось. С возрастом я сплю все меньше и меньше. Этот факт мог бы порадовать мою честолюбивую и амбициозную мамулю, но по роковой случайности Марго всегда звонит или появляется в гостях в те редкие минуты, когда я после двадцати часов ударной вахты все же решаю придавить щекой подушку.

7.50 – на меня напали! В квартиру вломилась как сумасшедшая Ева и впихнула мне в руки спящего Мишутку.

8.00 – ребенок проснулся, едва за его матерью захлопнулась дверь. И начал голосить.

8.30 – покормила младенца, помыла, поменяла памперс, поразвлекала, опять помыла, снова сменила памперс.

9.00 – мой завтрак. Я пила кофе и мечтала о сигарете, но пыталась отвлечься разглядыванием маленького симпатичного зверька, сидящего в люльке напротив и догрызающего пульт от телевизора.

9.30 – позвонила на сотовый Степану Даниловичу и сказала, чтобы наступление на 2-м Украинском фронте начинали без меня, а я сегодня поработаю дома.

– Прогульщица, – ласково пожурил босс. – Буду скучать. Но вообще-то, Юля, сегодня выходной.

Оба-на!

10.00 – мы начали собираться на прогулку. Одеть одновременно и себя, и младенца – не менее трудоемкое занятие, чем подготовить к дефиле толпу моделей. Девочки-модели, я думаю, даже если не умеют говорить, то хотя бы знаками показывают, что им надо в туалет. А мой милый друг испортил памперс уже на лестнице в подъезде – третий памперс за утро! Пришлось возвращаться.

11.00 – и вот мы на улице!

У меня нет сил.

Почему я позволяю Еве себя эксплуатировать?!

У новой знакомой роскошная внешность. Она красива, но это не пленительное очарование женщины-ребенка (как у Мерилин Монро или Роми Шнайдер), излучающее свет и радость, а яркая, но непроницаемая красота стервы. У нее карие глаза, внешние уголки которых убегают к вискам, от этого Ева становится похожей на египетскую царицу – надменную и жестокую. Ее шикарные губы никогда не складываются в пухлое «сердечко», зато способны извергать ругательства – я уже слышала!

И ответьте: почему же так тянет к ней на шестой этаж?