Кэйтлин и Купидон

– Для тебя тоже есть, – она указывает на кровать, где лежит еще одна шапочка.

– Похоже, мне придется заставить себя поймать рождественское настроение, – я трогаю мягкий красный бархат.

– Возможно, – откликается Верити, – если мы туда пойдем. Но смотри, если не хочешь, мы просто можем заказать еду в номер. Спрятаться здесь ото всех.

– Нет. – Я качаю головой, зная, что, если мы так сделаем – я утону в слезах. – Думаю, что какое-то развлечение лучше, даже если это рождественская мега-тусовка.

– Может, ты и права, – кивает подруга. – Хм, а как насчет компромисса? Мы закажем завтрак в номер, расслабимся и немного вздремнем, а потом около часа отправимся на обед? Мне попалась очень увлекательная книга.

– Ох уж эти твои криминальные триллеры, – улыбаюсь я, нанося на себя солнцезащитный крем.

Я устраиваюсь на шезлонге, пока Верити в номере заказывает завтрак. Я закрываю глаза и вспоминаю позапрошлое Рождество, еще с Гарри. Это было первое Рождество в нашем общем доме, поэтому мы решили провести его только вдвоем. Обычно мы чередовали – одно в доме его семьи, другое у моей мамы. В каждом случае имелись проблемы: мне не нравилось, что его мама никогда не предлагала добавки и вызывала у меня чувство вины, глядя в упор своими серыми глазами, когда я клала себе лишнюю ложку салата. А у моей ему не хватало кухни Сары, и я сердилась на него за это. На самом деле глупые ссоры, но они тоже имели значение, как и все остальное. Они стали почти такой же частью Рождества, как застолье и елка.

В тот праздник мы вообще не ссорились. Мы уселись рядышком за две недели до него и все обстоятельно распланировали. «Делать именно то, что мы хотим!» – таков был девиз. Я намеревалась ходить в пижаме весь день – то, что не допускалось в доме его матери, – а он хотел полноценно есть три раза в день. Ему не нравилось, как это обычно бывало – сперва завтрак, а потом один большой обед. «Мне стыдно, Кэйт, – сказал он мне. – Но я всегда голоден в шесть!» Итак, рождественским утром мы встали и позавтракали круассанами с клубничным джемом и лимонным творогом. Мы приготовили друг другу носочки, которые решили наполнить только практичными подарками. Я поддразнила Гарри, так как в моем оказалось три разных вида зубной пасты. «Ты получаешь это барахло бесплатно!» – воскликнула я, стукнув его тюбиком. «Вовсе нет! – оправдывался он. – Это подарок, сделанный как раз с любовью и заботой!»

Затем мы вместе смотрели «Уоллес и Громит», я пила шампанское из старой кружки, а он – «стаут» с голубым сыром, который щедро намазывал на крекеры прямо пальцами. «Самая лучшая вкусовая комбинация!» – улыбался он мне с кусочком сыра, прилипшим к щетине. Позже в обед мы ели макароны с сыром и чипсы, обильно поливая их кетчупом и скандируя при этом: «Делаем, что хотим!» К чаю мне пришлось дважды переодеваться в свежую пижаму, потому что на первую я пролила вино, а во второй села на лужицу растаявшего шоколада.

Мы оба были изрядно пьяны и забыли, что собирались поставить картошку в духовку. Помню, что мы смотрели друг на друга и бормотали: «Может, просто закажем китайскую еду?» И заснули на диване, навалившись друг на друга, уже в восемь часов вечера. И это был самый прекрасный день.

Я пытаюсь напомнить себе, что то Рождество тоже было другим, нарушающим традиции, и оно получилось чудесным. Поэтому сегодня может быть так же хорошо.

По дороге в ресторан каждый встреченный гость или работник курорта желают нам счастливого Рождества. Когда мы проходим мимо бара, я оглядываюсь в поисках Уильяма, но его там нет. На его месте другой бармен, смешивающий коктейли для двух женщин в золотистых бикини.

Верити толкает меня локтем в бок.

– Я знаю, кого ты высматриваешь! – верещит она. Я пытаюсь притвориться, что не понимаю, о чем речь.

– Просто интересно, где Чарльз, – я стараюсь не встречаться с ней взглядом.

– Ну да, конечно. Именно он тебе и понравился. Точно. Меня не проведешь!

– Он симпатичный, – говорю я, действительно стараясь ее одурачить. – Но немного хитроват, тебе не кажется?

– Он-то определенно большой хитрец, – отвечает Верити. – Ты зато нет. Да брось, все же очевидно. И ты ему тоже нравишься, кстати.

Мне требуются все силы, чтобы не пуститься от этого вскачь, и я с трудом заставляю себя идти ровно. И позволяю себе лишь легкую улыбку.

– Ага! – торжествующе восклицает она. – Я вижу эту улыбочку!

Мы подходим к ресторану, где видим Чарльза, машущего нам рукой.

– Ты могла бы переспать с ним, ты понимаешь? – продолжает Верити, и я шикаю на нее.

– Чарльз здесь! – шепчу я. – Кроме того, я совершенно не готова.

– Да готова ты, готова! – шипит она в ответ, как раз когда Чарльз широко разводит руки, восклицая:

– Счастливого Рождества!

Ресторан за ним абсолютно пуст.

– Ох, – говорю я. – Мы что, пришли не в то место?

– Нет, место правильное! Но мы решили провести нашу рождественскую трапезу в еще более особенном месте, – отвечает Чарльз, указывая на гольф-кар с мишурой, обернутой вокруг рулевого колеса. – Ваша колесница ждет, леди.