Кекс на пляже

Что-то мне подсказывало: деньги – друг человека. Но вот незадача, ни разу в жизни я не давала взяток и даже не представляла, как это делается. Вот в фильмах и книгах с этим тоже все легко – герои небрежно суют купюру и без проблем просачиваются куда им надо. Кстати, в места посерьезнее какого-то там студенческого общежития!

– Ну эта Юля и корова! – услышала я. – Сегодня, когда ее на руки поднимал, чуть не надорвался!

– Ага, Сильвия у нас дамочка увесистая!

У меня в голове что-то щелкнуло. Сильвия! Я не помнила точно, была ли такая героиня в «Двух веронцах», но имя вполне подходящее. Эх, не удосужилась я перечитать классика!

– Извините! – выпалила я, оборачиваясь. – А вы здесь живете?

– Ну да, – остановились парни.

Один из них был высоченный, с простоватым лицом Иванушки и прической чуть ли не под горшок, а второй – мелкий и рыжий, так что парочку они составляли очень колоритную.

– Студенты?

– Нет, а что?

Ну и как, теперь я должна задать в высшей степени интригующий вопрос: «А вы, случайно, не артисты?»

– А вы не знаете Милина Леонида?

– Ленчика? – откликнулся длинный.

У меня радостно екнуло сердце.

– Ну знаем, а что?

– Мне бы к нему пройти…

– Ну и проходи, кто не дает, – пожал плечами рыжий.

– Так, говорят, какая-то заявка нужна…

– Пошли, – кивнул мне длинный. И небрежно бросил охраннику: – Димон, это с нами.

– Паспорт, – буркнул тот.

Я подала документ и остановилась, ожидая, когда перепишут данные.

– Заберешь, когда будешь уходить, – подтолкнул меня «Иванушка».

Ничего себе порядочки! Вроде бы, по закону паспорт даже милиционеру в руки можно не давать!

Подъехал раздолбанный лифт невиданной мною раньше конструкции. Но парни управились с ним весьма ловко: сначала открыли железную дверь с сеткой, а потом обшарпанные деревянные створки, а когда мы зашли внутрь, закрыли в обратной последовательности.

– А тебе Ленчик зачем? – спросил рыжий, когда лифт, неприятно гудя, повез нас вверх.

– Я журналистка, – неизвестно почему вдруг ляпнула я. – Написать о нем хочу.

– А что это про него? – тут же вскинулся «Иванушка».

– Удостоверение есть? – поинтересовался его друг.

Я пожала плечами и вытянула из сумки корочки.

– «Фэшн»? – прочитал он вслух. – А при чем тут мы?

– Мы пишем о разных областях искусств, – важно пояснила я. – Обо всем, что модно.

– Так наш мюзикл еще не вышел!

– Значит, напишу первой.

– А Милина ты откуда знаешь? – не отставал рыжий.

– На кастинге познакомились, – невозмутимо пояснила я.

– Что же ты в общагу по удостоверению не прошла?

– Да так еще сложнее, нужно ведь разрешение от ректора, – на ходу фантазировала я. – А то вдруг напишу что-нибудь про нарушение санитарных норм или незаконных арендаторов…

Парни замолчали, лифт очень кстати припадочно дернулся и остановился. За это время не то, что на седьмой, на двадцать седьмой этаж можно было подняться, и то бы, наверное, быстрее вышло на скоростном лифте…

– Комната семьсот двадцать три, – кивнул длинный вглубь коридора.

Я думала, парни увяжутся за мной, но они свернули в другое крыло. Даже не попрощались. Сразу видно – артисты!

16

Это было типичное общежитие, как их принято себе представлять. Запах кухни мешается с запахом туалета, по коридору шныряют непонятные личности в халатах и тапках, вдоль стены крадется тощая кошка…

Никогда не понимала, зачем люди, живя в общежитии, заводят кошек, собак и еще бог весть какую живность. В таких суровых условиях себе бы худо-бедно быт обеспечить, а не зверье содержать!

Мне даже стало неловко, что Ленечке приходится тут жить. Не жалко его, а именно неловко – за него.

Я остановилась перед дверью с нужным номером и сразу, пока не передумала, постучала. Сердце дернулось и сделало лишний удар, но ничего не произошло. Наверное, потому, что из-за двери слышались музыка и громкие голоса. Я еще раз постучала – снова безрезультатно, глубоко вдохнула и толкнула дверь. Я оказалась в подобии прихожей, от комнаты ее условно отделяла непонятного цвета занавеска. Никакой реакции на мое появление снова не последовало. Что за бред? Я стою на пороге чужой – Ленечкиной? – комнаты и не решаюсь пройти. Вот будет номер, если меня тут застукают!

Вот и всегда я так – вроде, на что-то решусь, первый шаг сделаю – и тут же в кусты. Надо что-то делать с этой порочной практикой. Я решительно шагнула и оказалась в комнате, машинально отметив общую убогость – замызганные шторы, обои в подтеках, ободранная мебель, колченогий стол. Этот самый стол стоял между двух кроватей, на которых тесно сидели парни и девчонки. Я даже не сразу вычленила Ленечку. Он уставился на меня широко распахнутыми глазами, а у меня вдруг что-то подкатило к горлу – я и забыла, какой он симпатичный! Симпатичный и чужой…

– Привет! – кивнул мне какой-то парень и подвинулся: – Садись.

Я оказалась вжата в неудобную металлическую спинку допотопной кровати. Зато было мягко – похоже, я оказалась на подушке. Ленечка сидел напротив, но я старательно отводила от него взгляд. Тем более, в моей руке оказался стаканчик. Что туда налили, я проследить не успела, поэтому осторожно поднесла к носу и понюхала жидкость – пахло спиртом.