Кекс на пляже

Валентин поведал другу, что собирается сбежать с Сильвией и тайно обвенчаться. И тут Протей проявил всю свою мерзопакостную сущность – резко разлюбил Джулию и положил глаз на Сильвию! Поэтому взял да и разболтал о планах Валентина герцогу. Тот, как водится, разъярился, запер дочку в башне и изгнал из города Валентина, который по такому случаю решил поступить в разбойники. Ну а Протей тем временем развернулся – начал всячески обхаживать Сильвию, которая, впрочем, надо отдать ей должное, всячески посылала этого коварного типа гражданской наружности. Рядом крутился также глупый жених Турио, который, в силу своей глупости, тоже был посылаем, но не так агрессивно, как предатель Протей. Чтобы Турио явил свою глупость во всей красе, Протей подбил его выступить у Сильвии под балконом, и тот последовал коварному совету.

Вот, наверное, это и будет сольный номер Ленечки!

Тем временем Джулия, стосковавшись по любимому, переоделась в мужской костюм и решила пробираться к месту его службы тайными тропами. Какое же ее ждало разочарование! Протей в мужском костюме ее совсем не узнал и взял к себе на службу. Сильвия, устав от нашествия предателей и прочих глупых женихов, сама решила сбежать к Валентину. За ней погнался Протей, и всех их схватила в лесу шайка разбойников, атаманом которых оказался – угадайте с трех раз! – Валентин. Еще не зная об этом, Протей заявил, что если Сильвия продолжит ломаться, он силой заставит ее ответить на любовь. Тут появляется Валентин, и все разрешается ко всеобщему удовольствию – он воссоединяется с Сильвией, а пристыженный Протей возвращается к кстати подвернувшейся под руку Джулии. Глупый же жених Турио оказался вовсе не так глуп: когда Валентин пригрозил ему и велел отстать от его Сильвии, он заявил, что вовсе не намерен сражаться за девицу, которая его не любит. Герцог, умилившись такой самоотверженности Валентина, простил его, а заодно и всех остальных разбойников, а потом дал разрешение на брак. Конец.

Пьеса меня изрядно удивила и повеселила. Как это Протей мог так запросто в один миг разлюбить одну и влюбиться в другую? Да настолько сильно, что ничтоже сумняшеся по-крупному кинул друга? А потом с такой же легкостью вернуться к прежней любви? Эх, плохо я разбираюсь в мужской психологии, отсюда все проблемы…

Больше всего меня развеселили вставные сцены с шутами… то есть слугами главных героев. Я, конечно, слыхала, что у Шекспира встречаются весьма скабрезные шуточки, но то ли я раньше не обращала внимания, то ли попадались переводы, подвергшиеся цензуре… В общем, кроме сакраментального:

«Теперь упала ты на лобик,
А подрастешь, на спинку будешь падать», —

из «Ромео и Джульетты» я ничего такого не помнила. Здесь все было значительно веселее!

Например, встречаются слуги в Милане, и слуга Валентина интересуется, как дела у Джулии с Протеем. Слуга Протея отвечает невнятно, и между ними происходит такой диалог:

«– В чем же состоит дело?

– Ни в чем. И у него отлично стоит, и у нее прекрасно обстоит».

Интересно, в спектакле это будет или они возьмут цензурный вариант? Вообще-то, публика пошлые шутки любит, так что грех отказываться…

Ролью же Ленечки я осталась решительно недовольна. Совсем маленькая, негде развернуться!

– Ты почему мне не сказал, что у тебя в роли два слова? – накинулась я на Ленечку при следующей встрече.

– И вовсе не два, – спокойно возразил он. – А много. И целая сольная песня.

– Одна? – окончательно разочаровалась я.

– Ну а ты сколько хотела? И, кстати, я говорил, что роль не главная, еще тогда, после прослушивания, помнишь?

– Ну да, что-то припоминаю, – рассеянно откликнулась я.

Мы бродили по парку скульптуры под открытым небом возле Дома художника, куда так и не попали зимой. Сейчас, в начале марта, особой красоты тут тоже не наблюдалось, но дорожки уже были расчищены от снега, да и на клумбах его оставалось немного, только под деревьями еще темнели маленькие неуверенные сугробы.

– А ты, значит, все-таки «Двух веронцев» сподобилась прочитать? – ехидно поинтересовался Леня. И передразнил: – «У меня высшее филологическое образование…»

– Не могу же я все пьесы Шекспира наизусть помнить – вяло отмахнулась я. Настроения препираться не было, но от шпильки я все-таки не удержалась: – Особенно всяких там проходных персонажей!

– Ох, Надька, – совсем как прежде вздохнул Леня. – В кого ж ты такая вредная, а? Вон у тебя мама какая милая…

– Угу, ты ей тоже сразу понравился. Может, напрямую будете общаться? Минуя меня?

– Да перестань ты, – поморщился он.

Желающих гулять в такую шальную погоду больше не нашлось, а собачников сюда не пускали, так что мы слонялись по пустому парку в гордом одиночестве.

– Ты это… вот что, – сказала я после паузы. – Выучи на всякий случай партии главных героев.

– На какой такой случай? – удивился Леня.

– Ну мало ли… Вдруг кто-нибудь заболеет или еще что… Паника, провал, все в ужасе, режиссер рвет на себе волосы. И тут ты выходишь…

– Весь в белом, – подсказал Леня.

– Что? – сбилась с мысли я. – А, ну да…