Кекс в большом городе

– Могу лишь опустить окно, – ответила я.

Мила кивнула, но, когда бензиновый смог вполз в салон, стала судорожно кашлять, пришлось вновь загерметизироваться.

– Ужасная погода, – прошептала Мила, – послушай, я живу буквально в двух кварталах, ты не против посидеть в холодке и съесть мороженое?

Предложение женщины, узнавшей совсем недавно о кончине любимого человека, удивило меня до крайности. Я невольно примерила ситуацию на себя и поежилась. Какой пломбир! К чему беседы? Но Мила отчего-то не потеряла боевого расположения духа, она была полна желания рассказать совершенно незнакомой женщине всю правду об Андрее Еремине.

Глава 11

В красивой, обставленной дорогой мебелью и оборудованной самой современной техникой кухне Мила чувствовала себя очень уверенно. Она мгновенно вытащила пластиковую коробочку, специальной круглой ложечкой наковыряла оттуда шарики, положила их в изящную хрустальную вазочку, посыпала сверху тертыми орешками, ловко взбила сливки, водрузила на кешью белую гору, воткнула в ее середину клубничку и поставила эту красоту на стол. Одновременно хозяйка ухитрилась запустить кофемашину, вытащить из холодильника сгущенку и тарелки с тонко нарезанными ломтиками ветчины, сыра и колбасы.

– Прошу, – Мила обвела рукой стол.

– Ловко, – покачала я головой, – у меня бы подобные приготовления заняли час.

Милочка села напротив, аккуратно помешала ложечкой головокружительно пахнущий кофе и горько усмехнулась:

– Извини, что сначала устроила тебе скандал. Ты не похожа на очередную жертву Еремина, наверное, и правда клиентка. Он знаешь как баб делит? С этой можно трахаться, а с той дела иметь. Обе категории никогда не смешивал, от любовниц Дрюша требовал рабского подчинения и полной самоотдачи. Хочется ему в три утра заявиться, ты обязана в коридоре стоять, при полном макияже, в отличном настроении, с улыбкой на лице, в одной руке мясо по-французски, в другой пирог с яблоками, в зубах домашние тапки. Упаси бог ему замечание сделать или покритиковать! Правда, он был щедрым, подарки делал крупные, дорогие, только странно их преподносил. Вот пример: повел он меня в ювелирный магазин, сплошной пафос: полы мраморные, кругом диваны, продавщицы в белых перчатках, чай, кофе.

Войдя в торговый зал, Андрей сел и категорично сказал:

– Не дороже пяти тысяч долларов.

Менеджер кивнула и принялась таскать коробочки.

– Колечко хочется, – заикнулась Мила.

– Серьги, – велел Андрей.

Милочка, желавшая получить брюлики, не стала спорить, в конце концов, подвески тоже неплохо. Очень скоро на замшевом подносике засверкали камни.

– Ой, – восхитилась она, – какие шикарные сапфиры, розовые!

– Вульгарщина, – брякнул Андрей, – берем круглые, в желтом золоте.

– Но мне нравятся розовые сапфиры в белом золоте, – решила высказать свою точку зрения Мила.

– Нет.

– Цена у вещей почти одинаковая.

– Нет.

– Но почему?

– Я сказал «нет» – и точка.

– Уступите даме, – не к месту выступила продавщица, – к ее образу сапфиры подойдут лучше, те, в желтом золоте, слегка старомодны, тяжелая классика подходит женщине, справившей шестидесятилетие!

Андрей резко встал и толкнул столик, блестящие украшения дождем посыпались на пол, продавщица, ахнув, кинулась их поднимать.

– Я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать ваше мнение, – заорал Еремин, – оно никого не интересует! А ты, Мила, кусай теперь локти, ничего не куплю, терпеть не могу вздорных бабенок.

Пунцовая от стыда Милочка постаралась незаметно выскользнуть из магазина, но идти пришлось сквозь строй девушек в форме и охранников. Правда, служащие посматривали на Милочку с явным сочувствием, но от этого только делалось хуже.

Не успела она спуститься на проспект, как из торгового центра вылетел Еремин, схватил любовницу за плечи, тряхнул и промычал:

– Умная очень? Ну и прись домой пешком! В машине ездят только те, кто не кочевряжится, если им подарки предлагают!

Высказавшись, Андрей сел в джип и улетел со скоростью реактивного истребителя. Милочка разрыдалась и потащилась пешком. Но Еремин отходил от гнева так же быстро, как и заболевал им. Около восьми он позвонил любовнице и, словно ничего не случилось, предложил:

– Пошли поужинаем!

– И ты после всего отправилась с ним! – не выдержала я.

Мила кивнула.

– Андрею невозможно отказать. И потом, он всегда говорил: «Меня не бросают, только я решаю, когда разорвать отношения». Понимаешь, он тиран, а еще большой любитель играть в кошки-мышки, со всеми так себя вел. Предупреждала меня Рита, так не послушала я ее, решила, что она со зла гадости несет! И что вышло?

– Это кто?

– Жена Андрея.

– Еще одна?

– Ты о чем?

– Только что я услышала от тебя заявление: «Я жена Еремина».

– Верно, фактически я являлась его супругой! Официально мы расписаны не были, но штамп в паспорте не меняет положение вещей! Верно?

Я кивнула.

– В принципе, да, хотя, на мой взгляд, поход в загс заставляет мужчину быть ответственным.

– Ерунда, – отмахнулась Мила.

– И самой приятно, – вздохнула я.

– Фигня, – нахмурилась Мила.

Решив не обсуждать, очевидно, болезненную для собеседницы тему, я перевела разговор в прежнее русло.