Кекс в большом городе

Павел был комсомольцем, ни в бога, ни в черта он не верил, к деревенской знахарке пошел с желанием прочитать старухе нотацию, заставить ту прекратить заниматься мракобесием. Но вместо дряхлой жабы молодой человек увидел красавицу.

Когда по деревне разнесся слух, что доктор хочет жениться на ведьме, председатель под благовидным поводом зазвал к себе врача и начал мямлить нечто невразумительное.

– Да в чем дело, говорите прямо! – велел доктор.

– Брось ее, сынок, – ляпнул Сергеев, – горя не оберешься. Лучше на мою дочку глянь, красавица выросла.

Павел скривился:

– И вы глупости повторяете!

– Значит, не послушаешься?

– Ясное дело, нет, – отрезал безбожник.

На свадьбу пришло все село, пили-гуляли три дня, а потом Катя стала помогать мужу. Теперь страждущие шли в амбулаторию. Их там принимал врач в белом халате, он старательно заводил историю болезни, выслушивал трубкой, вручал с умным видом порошки, только все равно народ знал: лекарит Катя, а муж так, для виду.

Жила пара хорошо, дружно, одна беда, дети у них не задерживались. Первый младенец родился мертвым, второй скончался через месяц, третий, правда, протянул до трех лет и утонул. Больше Катя не беременела.

– И правильно, – сказала один раз сгоряча Танька Федотова, – не желает Господь ей наследников давать, оно и понятно почему, сколько душ загубила!

– Молчи уж, – заткнули болтунью соседки, – сама небось на аборт ходила!

Танька приумолкла. Катю в деревне хоть и побаивались, да уважали, а от Федотовой никто отродясь помощи не видел.

Относительно спокойно и счастливо Катя прожила довольно долго, но потом на нее посыпались несчастья, да еще какие!

Сначала умер Павел, сгорел в два часа от непонятной болезни, у него резко подскочила температура, потом начался бред, судороги, и очень быстро наступила смерть. На беду, именно в этот день Катя отправилась в Калистратовку принимать роды. О мобильных телефонах в те годы и не слыхивали, обычный-то имелся лишь в кабинете у председателя, да и то черный, словно высеченный из камня, аппарат большую часть времени простаивал «немым», потому что любой мало-мальски сильный ветер валил гнилые столбы с проводами.

Представляете чувства Кати? Ушла утром, веселый, здоровый муж махал вслед жене рукой, вернулась – супруг уже остыл.

Не успела Катя похоронить Павла, как приключилась новая беда. К ней на аборт пришла женщина из Жуковки, знахарка проделала все необходимые манипуляции, и «пациентка» ушла. Через три дня в дом ведьмы ворвалась толпа разъяренных людей, впереди с топором в руке шел взбешенный мужик. Не обращая внимания на слезы Кати, он порубил все, что можно, поколотил окна, остальные участники «демонстрации» старательно доламывали то, что не заметил буян. Уничтожая уютный дом, они походя объясняли Катерине суть вопроса.

Оказывается, сделавшая аборт тетка была женой заводилы погрома. Для начала она не хотела выходить замуж, мечтая уехать в город учиться, но родители силком отвели неразумную дщерь под венец. Молодуха временно смирилась, но, пожив с немилым, взбунтовалась и потребовала развода. Родители, увидев мучения дочери, дрогнули, и все бы в принципе могло закончиться спокойно, но тут жена поняла, что беременна.

В деревне свои законы: родила младенца, теперь терпи, живи в семье. Вот бабенка и понеслась к знахарке. Мужу она ни словом не обмолвилась ни о своем «залете», ни о намечающемся аборте, обстряпала дельце тихо, да, на беду, у муженька имелась младшая сестра, которая, увидав, что невестка тайком уходит из дома, проследила за ней.

Катя попыталась оправдаться, мол, бабенка объяснила знахарке ситуацию по-другому: она забеременела от любовника, боится мужа, ну и…

Договорить ведьме не дали, уходя, мерзавцы подпалили избу, на пожарице прибежало все село, притопал и сельский милиционер. Катя спокойно сказала ему:

– Сама виновата, утюг забыла выключить.

– Вот и ладно, – откровенно обрадовался столь простому решению страж порядка, – нет поджога – нечего дело заводить.

Вечером Лиза Мотыгина, выйдя во двор, увидела на пепелище Катю, та, вооруженная длинной палкой, ковырялась в углях. Лиза не вытерпела, подошла к соседке-погорелице и сказала:

– Перебирайся ко мне.

– Ничего, в бане поживу, а тебе за доброту спасибо, – глухо ответила Катя.

– Сволочи! – воскликнула Мотыгина.

– Кто? – сделала удивленные глаза Катя.

– Так Белокрыловы, они ж тебя подожгли, вся деревня слышала, как мужики в избе шуровали.

– Нет, – спокойно отреагировала знахарка, – это была случайность.

– Послушай, – обозлилась Лиза, – я понимаю, что ты никуда в участок не пойдешь и правды не расскажешь, тебе только хуже будет, вломят за незаконное занятие медициной. Но хоть какую гадость Белокрыловым сделай!

– Их Господь сам накажет, – сверкнула глазами Катя, – очень скоро!