Кекс в большом городе

Припаркованная в некотором отдалении от моих «Жигулей» тонированная черная иномарка заурчала мотором и подъехала к Сухорукову. За роскошным седаном тенью скользнул не менее дорогой джип, из него вылетел парень в черном костюме и, почти согнувшись в поклоне, открыл заднюю дверь «мерина».

Павел Петрович обернулся, поправил дешевую оправу, поддернул измятые брюки и плюхнулся на кожаное сиденье.

На крыше черной иномарки заработала «мигалка», сопровождаемый недовольно крякающим внедорожником седан на огромной скорости понесся по дороге. Я, притихнув, смотрела вслед парочке суперкрутых автомобилей. Боже, спаси Вилку, во что я вляпалась на этот раз? Очень надеюсь, что сумела произвести на господина Сухорукова нужное впечатление. Надо сейчас же бежать домой, жизнь Олечки в опасности. Вот только заскочу в один магазин.

Глава 20

Открыв дверь, я заорала:

– Оля!

В ответ тишина.

Чувствуя, как тревога ледяными пальцами схватила за горло, я прохрипела:

– Детка, ты здесь?

Из гостевой комнаты высунулась растрепанная голова.

– Вилка! Пришла? А я заснула.

Я села на табуретку, стоящую в прихожей, и с чувством выдохнула:

– Фу!

– Что-то случилось? – озабоченно спросила Олечка. – Ты такая бледная, прямо зеленая!

– Это от жары!

– Надо голову вымыть! Холодной водой! Сразу поможет, – засуетился подросток, – у меня мама всегда так поступала. Давай душ подержу!

Я вскочила на ноги, быстро заперла все замки, навесила цепочку и, вытащив из сумки коробочку, сказала:

– В ванную сейчас пойдешь ты. Вот, держи.

– Зачем? – удивилась девочка. – Я уже мылась. А что ты принесла?

– Краску для волос, купила только что по дороге. Не сомневайся, отличное средство, немецкое качество, называеся «Палетт», – затарахтела я, не желая показывать Оле тревогу, занозой сидевшую в сердце, – сейчас очень быстро станешь рыжей, словно лисичка. Волосы будут красиво переливаться, блестеть. Сама пользуюсь этой краской и очень довольна, стоит недорого, держится хорошо, не течет, и Кристине тоже нравится.

– Но я не крашу волосы!

– А теперь попробуешь!

– Да зачем?!

Я снова села на табуретку.

– Понимаешь, я только что видела во дворе издательства «Марко» того противного дядьку, от которого ты удрала!

– Абдуллу! – в ужасе закричала Оля. – Он меня ищет!!!

– Не факт, – попыталась я успокоить девочку, – вполне вероятно, что мерзавец прибыл в «Марко» по своим делам, но нужно подстраховаться. Значит, так! Надо слегка изменить твою внешность, а цвет волос при этой задаче первый помощник. Ты должна стать похожей на Кристину, а та красится «Палетт» в рыжий цвет. Еще переоденься, у Кристи в шкафу полно одежды, подбери такую, которую никогда не носишь, ну что до сих пор не надевала.

– Мини-юбку и маечку в обтяжку, – прошептала Оля, – мама не разрешала, мне хотелось, а она говорила: «Так только проститутки выряжаются».

– Ладно, – кивнула я, – пошли красить волосы.

В ванной я лишний раз убедилась в том, что Павел Петрович нес явную ложь. Сухоруков назвал девочку наркоманкой, но никаких следов на руках и ногах ребенка не обнаружилось, Олечка явно не пользовалась шприцами, и потом, ее нижнее белье было очень дешевым и далеко не новым, а белое платьице явно приобреталось не в дорогом бутике. Впрочем, затрапезную верхнюю одежду богатая девочка могла надеть для конспирации, но вот трусики, жуткие синтетические «плавки», не тронула бы и щипцами.

Проделав необходимые операции, мы сели на кухне, и я стала раздавать указания.

– Телефоном не пользуйся, хотя он разбит, никак не куплю новый аппарат. Дверь не открывай! Кстати, ты куришь?

– Ой, нет, конечно, – засмеялась Оля.

– Мерзавец, – вырвалось у меня.

– Кто? – напрягся ребенок.

– Не важно! Сиди дома и читай книгу.

– Ладно.

– Приедет мой муж и все уладит.

– Спасибо.

– Не вздумай выйти на улицу.

– Ага.

– Можешь, впрочем, гулять на балконе, тебе нельзя оставаться без свежего воздуха, поэтому мы и голову покрасили. Если кто увидит девочку на лоджии – примет за Кристину, у вас теперь один цвет волос. Ясно?

– Да, да, да.

– Главное, дождаться Олега, – словно заклинание твердила я, – Куприн мгновенно разрулит ситуацию.

И тут раздался звонок в дверь.

Девочка прижала руки к лицу.

– Абдулла!

– Нет, – рявкнула я, – иди спрячься в комнате и не выходи ни при каких обстоятельствах, залезь под кровать и лежи тихо-тихо. Там, у стены, находится свернутый ковер, залезь за него!

Олечку словно ветром сдуло. Чеканным шагом я дошла до двери, глянула в глазок, увидела по-идиотски улыбающегося Ленинида и, распахнув створку, рявкнула:

– Чего тебя принесло?

– Хорошо папку встречаешь, – вздохнул Ленинид, – ласково, прям приятно.

– Я занята! Пишу роман!

– Так я не помешаю!

– Мне не до гостей!

– Разве ж я посторонний тебе, доча? – хмыкнул папенька и начал спокойно снимать ботинки. – Чайку глотну и пойду! Упарился весь, изработался, шел мимо, решил навестить, или ты не рада?

– Пришла в полный восторг, – сквозь зубы процедила я, – имеешь на чайную церемонию четверть часа!

– Злая ты.

– Какая есть.