Кель и Джил. Тайны древних

Разбойники то что-то тихонько напевали себе под нос, то отвлекались на болтовню друг с другом, то начинали вразнобой о чём-то спорить, что-то друг другу доказывая, то умолкали, внимательно вслушиваясь в слова главаря.

В какой-то момент Ультон поднялся со своего места, и, подойдя к костру, вытащил свой кортик из ножен, и статно, неспешно, надрезал им кабанчика, проверив его на степень поражённости. Из разреза в костёр, шипя и тут же испаряясь, закапал сочный мясной сок, что свидетельствовало о том, что тушке ещё требовалось время до окончательного приготовления. Несмотря на это, великан отрезал себе небольшой кусочек, и тут же съел, как следует прожевав. У остальных бандитов от этой сцены чуть ли не слюнки потекли, но без разрешения Ультона никто не решился приступать к ужину. Что-то сказав, видимо, о степени готовности кабанчика, главарь сел обратно на своё место, повернулся в профиль, и снова начал что-то говорить.

Внезапно, настолько, что лекарь, увлёкшись своим занятием, даже вздрогнул от неожиданности, Джил спросила:

– Кель, у нас всё готово, как обстановка?

– А? – Юноша, вырванный из погружения в свою шпионскую деятельность, не сразу сообразил, чего от него хотели. – А, да, всё чисто, на нас никто не смотрит.

– Отлично. – Кивнула артистка. – Монарх, вы сможете повиснуть на сети? А я вас подхвачу.

– Да, так уж вышло, что я довольно худощав, поэтому, мои руки до сих пор способны выдержать вес моего тела. – Подтвердил целитель.

– Тогда давайте. – Скомандовала девушка.

Монарх, зажав нож Джил промеж пальцев так, чтобы он не мешался, ухватился за верхнюю, неповреждённую часть своей сети и начал медленно просовывать ноги в образовавшуюся дыру. В силу того, что старец не мог спуститься самостоятельно, ему пришлось разрезать больше верёвок, чем его двум юным друзьям, поэтому у него и ушло на это более значительное количество времени.

Целитель завис в воздухе, держась руками за сеть и оголив кожаные сандалии, одетые поверх серых носков. Как только он оказался в таком положении, Джил, на всякий случай выглянув из-за дерева, чтобы убедиться, что всё было чисто, рысью метнулась к Монарху, и, обхватив его голени руками, просунула голову промеж костлявых, худосочных ног так, что мантия старца стала для неё чем-то вроде капюшона. Рассержено тряханув головой, чтобы смахнуть ткань с глаз, чтобы она не мешалась, артистка скомандовала:

– Отпускайте.

Целитель послушно разжал пальцы, перенеся весь свой вес на плечи хрупкой на вид девушки. Но Джил не отшатнулась, не покачнулась, и даже не шелохнулась, как Монарх и утверждал ранее, он действительно оказался очень лёгким, почти невесомым.

Кель же, при всём при этом, не мог видеть всех этих манипуляций своих новых друзей, так как продолжал пристально наблюдать за лагерем бандитов.

После того, как Джил сорвалась из своего укрытия, лекарь вновь увидел своих товарищей только тогда, когда девушка вернулась на прежнее место, неся Монарха на своих плечах.

Оказавшись вне зоны видимости головорезов, артистка присела, чтобы целитель мог спокойно спуститься на землю. Оказавшись на своих двоих, старец, благодарственно поклонившись, вернул девушке нож. Джил кивнула, и быстро спрятала клинок обратно в рукав. Раздался тихий шелчок. Как теперь выяснилось, природа не обделила Монарха ростом. Он был выше лекаря примерно на голову. Кель даже начал недоумевать, как при таком росте, свесившись из сетки, старец умудрился не достать до земли ступнями: «Наверное, у него с суставами действительно всё не очень хорошо, раз он побоялся спрыгивать даже с такой малой высоты», – пожав плечами, лекарь сразу же перестал об этом думать, и продолжил слежку за лагерем.

В этот момент лекарь обратил внимание, что вся спина артистки, да, собственно, и та часть, что находилась немного пониже, чуть ли не до черноты испачкались о траву и грязь, пока Пёс и Сухой тащили их в лагерь. Кашлянув, для привлечения внимания, что не сработало, юноша попытался деликатно сообщить об этом девушке:

– Джил, кажется, у тебя одёжка немного попортилась. – Кель, было, указал пальцем на место загрязнения, но, осёкшись, тут же его убрал.

Артистка с недоумением взглянула на Келя, после чего спешно провела рукой по спине. Когда в следующий момент девушка осмотрела свою почерневшую ладонь, выражение её лица с сосредоточенного сменилось на разъярённое. Она наморщила нос, подняла одну бровь, прищурила глаз, а её рот скривился так, что это не предвещало ничего хорошего ни для кого. На секунду Келю даже показалось, что девушка зарычала. Лекарь сообразил, что его извазюканные в траве коленки и локти были ничем, по сравнению с его собственной спиной. Но Джил не стала спускать свою злость на юношу. Вместо этого она, сжав кулак, закрыла глаза, и медленно выдохнула через ноздри, взяв себя в руки и успокоившись. Затем, артистка начала раздавать инструкции очень ровным голосом, чеканя каждое слово: