Келльская пророчица

— Так или иначе, Ул не хотел ввязываться в это дело, а Торак повернулся к папочке задницей, сошел вниз, собрал ангараканцев и повел их в Корим. Там он объявил, какую судьбу им предназначает, затем, в духе ангараканских обычаев, все рухнули ниц, а поднявшись, принялись рвать друг друга на куски и приносить в жертву. В этом отрывке есть словцо «халагачак», что означает «храм» или что-то в этом роде. Я всегда считал, что Торак выражается фигурально, но оказывается, это не так. Эта вершина и есть храм. Алтарь на вершине — вернейшее тому доказательство, а на этих террасах стояли ангараканцы, наблюдая за тем, как гролимы приносят жертвы их богу. Если я не ошибаюсь, именно здесь Торак и беседовал с отцом. И не важно, как ты относишься к Обожженному Лицу, но место это — одно из самых священных на земле.

— Ты уже не один раз упомянул отца Торака, — Закет озадаченно заморгал, — а я и не подозревал, что у богов есть отцы.

— Разумеется, есть, — высокомерно заявила Сенедра. — И это всем известно.

— А вот я не знал.

— Отец богов — Ул, — будничным тоном произнесла она.

— Но разве он не бог улгов?

— Он не просто избран их богом, — сказал Белгарат. — Горим с присущей ему эксцентричностью силой заставил Ула стать их богом.

— Как можно силой заставить бога что-то сделать?

— Осторожненько, — ответил Белдин. — Очень, очень осторожно.

— Я встречалась с Улом, — сразила его Сенедра. — И я ему понравилась.

— Знаешь, временами она препротивная! — шепнул Закет Гариону.

— А, так ты заметил?

— Тебе и не надо меня любить, — тряхнула маленькая королева медными кудрями. — Пусть хоть все меня возненавидят! Покуда женщину любят боги, с нею все в полном порядке.

И в сердце Гариона затеплилась робкая надежда. Сенедра способна шутить, значит, она не столь уж убеждена в том, что скорая кончина ее неминуема. Но тут же Гарион сильно занервничал и испытал страстное желание как можно скорее отнять у нее кинжал.

— Удалось ли тебе в ходе твоих захватывающих исследований обнаружить вход в пещеру? — спросил Белгарат у Шелка. — Я отчего-то полагал, что именно для этого ты рыскал в тумане.

— Пещера? — переспросил Шелк. — А, это на северном склоне горы. Перед нею нечто вроде амфитеатра. Вход на самой середине склона. Я обнаружил это в первые же десять минут.

Белгарат захлопал ресницами.

— Впрочем, это не в полном смысле пещера, — прибавил Шелк. — Может быть, внутри горы и есть пещера, но вход больше напоминает огромную дверь. По обеим сторонам ее колонны, а над притолокой — знакомая харя.

— Торак?

Сердце Гариона упало.

— Собственной персоной.

— Может быть, пора двигаться? — предложил Дарник. — Если Зандрамас уже на острове… — И он развел руками.

— Ну и что с того? — поинтересовался Белдин. Все дружно уставились на маленького уродливого горбуна.

— Ведь Зандрамас не может войти в пещеру прежде нас, я правильно понял? — спросил он у Цирадис.

— Да, Белдин, — ответила она. — Это запрещено.

— Вот и прекрасно. Тогда мы подождем. Уверен, она вполне насладится предвкушением долгожданной встречи. Додумался кто-нибудь захватить с собой что-нибудь вкусненькое? Я могу стать чайкой, но сырая рыба мне не по вкусу.

Глава 22

Они прождали около часа, покуда Белдин не решил, что Зандрамас уже доведена до белого каления. Гарион и Закет воспользовались отсрочкой и облачились в латы.

— Теперь надо поглядеть, как там она, — наконец решил горбун.

Со всей возможной осторожностью Белдин обернулся чайкой и скрылся в тумане. Вскоре он возвратился, злобно хихикая.

— Никогда не слыхивал, чтобы женщина употребляла такие выражения! — сказал он. — Даже тебя, Пол, она заткнула за пояс!

— Что она делает? — спросил Белгарат.

— Стоит у входа в пещеру — ну, около двери или как там ее — в обществе сорока очаровательных гролимов. Именно столько их было.

— Сорока? — воскликнул Гарион. Он повернулся к Цирадис. — Но ведь ты говорила, что числом мы должны совпасть!

— Но разве ты не стоишь по крайней мере пятерых, Гарион? — просто спросила она.

— Но…

— Ты сказал «их было сорок»? — Белгарат внимательно поглядел на брата.

— Видишь ли, наша страдающая звездной оспой подруга пыталась пропихнуть нескольких гролимов в эту самую дверь, а вход что-то упорно загораживало. Уж не знаю, что тому виной: эта самая преграда или гнев Зандрамас, опыт которой не удался. В общем, на данный момент пятеро уже мертвы, а Зандрамас мечется перед входом, изобретая все новые ругательства. Кстати, у всех гролимов пурпурные подкладки внутри капюшонов.

— Значит, все они колдуны, — бесстрастно произнесла Полгара.

— Колдовство гролимов не такое уж могущественное, — презрительно буркнул Белдин.

— А ты заметил огоньки у нее под кожей? — спросил Гарион.

— О да! Лицо ее напоминает полный светлячков летний лужок вечером. Я еще кое-что заприметил. Наш альбатрос тоже тут. Мы раскланялись, но поговорить было недосуг.

— Что он тут делает? — подозрительно спросил Шелк.