Келльская пророчица

— Давайте уйдем с открытого места, — сказал Белгарат. — Что бы там ни говорил Гариону его приятель, туман этот мне отчаянно не нравится. Если бы мы схоронились за скалами, я почувствовал бы себя много лучше.

Дарник и Тоф подхватили полотняные свертки с доспехами, Гарион и Закет обнажили мечи и направились прочь от галечного пляжа в глубь рифа. Скала, к которой они приблизились, казалась сложенной из крапчатого гранита, но формы двух ее вершин выглядели не вполне естественными. Гарион за свою жизнь достаточно повидал гранита и знал, что гранит со временем ветра обычно скругляют.

— Странно, — пробормотал Дарник, ударяя носком мокрого ботинка по камню почти совершенной кубической формы.

Он поставил наземь мешок с доспехами, вытащил нож и некоторое время кончиком его ковырял камень.

— Это не гранит, — тихо произнес он. — Очень похоже на гранит, но этот камень много тверже. Это что-то другое.

— Можно выяснить потом, — отмахнулся от кузнеца Белдин. — Давай-ка побыстрее найдем убежище — на случай, если предчувствия на сей раз не обманывают Белгарата. Как только вы укроетесь, я взлечу и сделаю пару кругов над горой.

— Ты ровнешенько ничего не увидишь, — предсказал Шелк.

— Зато, может, чего услышу…

— Идемте туда! — Дарник указал своим молотом вперед. — Сдается мне, что увесистая глыба свалилась вниз со склона, — там, где она лежала, в горе осталось приличное углубление.

— На первое время сойдет, — согласился Белгарат. — Белдин, когда станешь превращаться, действуй осторожно. Уверен, что Зандрамас высадилась одновременно с нами, а она может тебя услышать.

— Не учи ученого, Белгарат!

Естественная ниша в склоне этой удивительной, ступенчатой горы оказалась достаточно велика, чтобы все могли в ней укрыться, и путешественники осторожно вошли в нее.

— Славно, — сказал Шелк. — Почему бы здесь не перевести дух? Белдин сейчас обернется чайкой и осмотрит остров. А я пойду на разведку и найду кратчайший путь к пещере.

— Будь осторожен, — напутствовал его Белгарат.

— Настанет день, когда ты позабудешь произнести эти слова, Белгарат, и все деревья на свете в одночасье засохнут!

Маленький человечек ужом выполз из ниши и исчез в тумане.

— Ты и впрямь ему осточертел со своими предупреждениями, — сказал Белдин.

— Шелк — натура увлекающаяся. Его необходимо одергивать. Послушай, можно надеяться, что ты в течение ближайшего часа займешься делом?

Белдин тихо, но грязно выругался и белокрылой чайкой взвился в воздух.

— Нрав твой и впрямь остался прежним, Старый Волк, — сказала Полидра.

— А ты рассчитывала, что он изменится?

— Не то чтобы всерьез, — ответила она, — но ведь надежда умирает последней…

Невзирая на предчувствия Белгарата, туман и не думал рассеиваться. Примерно спустя полчаса возвратился Белдин.

— Кто-то высадился на западном побережье, — доложил он. — Я их не видел, но слышал прекрасно. Ангараканцы вообще не умеют говорить вполголоса. — Прости, Закет, но это сущая правда.

— Если хочешь, могу издать императорский декрет, повелевающий моим подданным разговаривать только шепотом и строжайше наказать это и детям своим, и внукам, и даже правнукам.

— Не стоит трудиться, Закет, — ухмыльнулся горбун. — Покуда среди моих противников остаются хотя бы немногие ангараканцы, я предпочел бы слышать, как они приближаются. А что, Хелдар еще не возвращался?

— Пока нет, — ответил Гарион.

— С чем он там возится? Эти каменные глыбы слишком велики, чтобы рассовать их по карманам.

Как раз в этот момент наверху показалась голова Шелка, и он легко спрыгнул на камни.

— Вы мне не поверите! — торжественно объявил он.

— Может, и так, — кивнула Бархотка, — впрочем, сначала расскажи, а там увидим.

— Эту гору явно выстроили люди или, по крайней мере, некто. Каменные ступени опоясывают гору наподобие террас, притом все они очень ровные и гладкие. Ступени ведут от подножия к самой вершине. Там — алтарь и огромный трон.

— Так вот что все это значит! — воскликнул Белдин, прищелкнув пальцами. — Белгарат, ты читал когда-нибудь Книгу Торака?

— Начинал пару раз и бросал — мой древнеангараканский язык оставляет желать лучшего.

— Ты умеешь говорить на древнеангараканском? — изумился Закет. — Здесь, в Маллорее, этот язык запрещен. Подозреваю теперь, что Торак кое-что переписал в книге и боялся, как бы кто-то не уличил его во лжи.

— Я знал это задолго до того, как запрет вступил в силу. Но что именно он там изменил, Белдин?

— Помнишь этот отрывок в самом начале — ну, сразу после того напыщенного вздора? Торак заявляет, что он поднялся на высоты Корим, чтобы поспорить с Улом о сотворении мира?

— Смутно.