Келльская пророчица

Гарион в подобных мелодраматических ситуациях всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Это Сенедра, а порой даже и Полгара любили поучаствовать в событиях сродни театральному действу — он же, трезвый и практичный сендариец, всегда сторонился любой напыщенности. И в то же время ему нельзя было допустить, чтобы Зандрамас преждевременно узнала о том, кого он изберет. Ведь, невзирая на данное ею слово, черная колдунья отнюдь не собиралась сдаваться так просто, покорно предоставив Цирадис право Последнего выбора. Зандрамас вполне способна на отчаянную последнюю подлость, и ему непременно надо сбить ее с толку, чтобы в критический момент колдунья заколебалась. Уверовав, что он вот-вот сделает ошибочный выбор, ведьма возликует и решит, что она победила. Тогда, в самый последний момент, он сумеет сделать единственно правильный выбор. Если Дитя Тьмы хотя бы на мгновение растеряется, то рука ее дрогнет, и Гарион успеет ее остановить, что бы она ни замыслила. Он прекрасно видел, где стоят Зандрамас, Гэран и Отрат. Мальчик стоял футах в десяти от алтаря, а Зандрамас — прямо у него за спиной. Отрат трусливо прятался за камнем в глубине грота.

Все непременно должно было получиться, если он сумеет заронить в душу колдуньи тревогу, затем постепенно сделать ее невыносимой, а потом обратить в прах все ее надежды. И Гарион весьма искусно изобразил на лице мучительную нерешительность. Он по очереди подходил к своим друзьям, озадаченно вглядываясь им в лица, порой рука его даже тянулась к чьему-либо плечу — да, со стороны казалось, что он вот-вот выберет неподходящего человека. И всякий раз, когда Гарион это проделывал, он всей кожей ощущал восторг Зандрамас, дикое ее торжество. Колдунья даже не пыталась скрывать своих чувств. Все шло как нельзя лучше. Враг не подавал и признаков былой рассудительности.

— Что ты делаешь? — прошептала Полгара, когда Гарион остановился перед нею.

— Потом объясню, — шепнул он в ответ. — Это необходимо — и очень, очень важно. Верь мне, тетушка Пол. — И он двинулся дальше.

Подойдя к Белгарату, Гарион сразу же почувствовал, как напряглась Зандрамас. Да, с этим бессмертным волшебником и сейчас нельзя было не считаться, а если ко всем его титулам присоединится и «Дитя Света», что позволит ему затем сделаться еще и богом, старик станет поистине грозным противником.

— Что ты тянешь, Гарион? — услышал он шепот деда.

— Пытаюсь сбить Зандрамас с толку, — ответил он. — Прошу тебя, внимательно следи за нею, когда я выберу! Она на все способна.

— Так ты знаешь, кто?..

— Конечно, знаю, только стараюсь не думать об этом — не хочу, чтобы она прочла мои мысли.

— Делай как знаешь, Гарион. Только не переиграй! А то как бы тебе, чего доброго, заодно с Зандрамас не вывести из себя еще и Цирадис, — с гримасой озабоченности произнес старец.

Гарион кивнул и, пока медленно шел мимо Сади и Бархотки, постарался прочесть мысли черной колдуньи. Она была вне себя, разум ее мутился от злости и нетерпения. Пора, решил Гарион, останавливаясь напротив Шелка и Эрионда.

— Сделай так, чтобы лицо твое оставалось непроницаемым, — шепнул он драснийцу. — Не дай Зандрамас шанса понять чего-либо, как бы я ни поступил сейчас.

— Эй, только не промахнись, Гарион! Я вовсе не желаю продвижения по служебной лестнице…

Гарион еле заметно кивнул. Все уже почти кончено. Он взглянул на Эрионда. Юноша был ему почти как брат.

— Прости меня, Эрионд, — одними губами вымолвил он. — Думаю, ты не поблагодаришь меня за то, что я собираюсь сделать.

— Все правильно, Белгарион, — улыбнулся юноша. — Я давно знал, что так будет. Я готов.

Все сошлось. Эрионд ответил на таинственный вопрос «Ты готов?». Эрионд был готов, возможно, с самого дня своего рождения. Теперь фрагменты головоломки встали на свои места, и никакая сила во вселенной уже не могла их разъять.

— Выбирай, Белгарион, — сказала Цирадис.

— Я уже выбрал, Цирадис, — просто ответил Гарион. Рука его легла на плечо Эрионда. — Вот тот, кого я выбрал. Вот Дитя Света!

— Прекрасно! — воскликнул Белгарат.

«Дело сделано!» — откликнулся таинственный голос в мозгу Гариона.