Келльская пророчица

– Такие, как ты и я, возможно. Но прорицателям прекрасно известно, что Свет и Тьма – две стороны одного и того же. А о Цирадис и Закете не волнуйся. – Эрионд постучал пальцем по лбу. – Наш общий друг кое-что задумал для этой парочки. Закету предстоит стать очень важной персоной и немало совершить в своей жизни, а в обычае нашего друга в таких случаях щедро награждать людей авансом.

– Как Релга и Таибу?

– Или как тебя и Сенедру, Польгару и Дарника...

– А не мог бы ты открыть мне, что должен совершить Закет? Что тебе от него надо?

– Он должен довершить начатое тобой.

– А разве я делал что-то не так?

– Ты все делал правильно, но ты ведь не ангараканец. Думаю, ты все сам со временем поймешь. На самом деле это не так уж и сложно.

Тут Гариону пришла в голову одна мысль – в тот момент он ничуть не сомневался, что она верна.

– А ведь ты все знал заранее... Ну, я имею в виду, знал, кто ты на самом деле такой.

– Я знал, кем могу стать, знал задолго до того момента, когда Цирадис сделала выбор. – Он взглянул туда, где остальные с великой печалью окружили безжизненное тело Тофа. – Думаю, мы им сейчас нужны...

Лицо Тофа было безмятежно – казалось, что гигант спокойно спит, к тому же массивные руки, сложенные на груди, скрывали страшную рану, нанесенную мечом демона. Закет нежно обнимал Цирадис, по лицу которой вновь струились слезы.

– Ты уверен, что это здравая мысль? – спросил Бельдин у Дарника.

– Да, – просто ответил кузнец. – Видишь ли...

– Не надо ничего объяснять, – прервал его горбун. – Я хотел знать, уверен ли ты, только и всего. Давай смастерим носилки. Так будет торжественнее...

Бельдин взмахнул рукой, и подле недвижного тела появились гладкие длинные шесты и моток крепкой веревки. Вдвоем они быстро и ловко соорудили носилки и положили на них тело друга.

– Бельгарат, – позвал брата Бельдин, – и ты, Гарион, нам нужна ваша помощь.

Невзирая на то, что каждый из них легко мог бы в мгновение ока перенести тело Тофа в грот, четверо волшебников избрали другой путь: они медленно и торжественно понесли усопшего к месту его последнего упокоения, совершая церемонию, древнюю, как мир.

Грот, лишенный теперь кровли, заливали теплые лучи полуденного солнца. Завидев мрачный алтарь, Цирадис еле заметно вздрогнула.

– Какой он мрачный, безобразный, – грустно и тихо произнесла девушка.

– Да, и в самом деле отвратительный, – критически прищурилась Сенедра. Она обернулась и поглядела на Эрионда. – А ты не хочешь...

– Конечно, – согласился он.

Стоило ему кинуть взгляд на отвратительный алтарь, и каменную уродину заволокло туманом, а когда дымка рассеялась, то все увидели массивный гроб из снежно-белого мерцающего мрамора.

– Так намного лучше, – сказала Сенедра. – Спасибо тебе.

– Он ведь был и моим другом, Сенедра, – ответил юный бог.

...Нет, эти похороны вряд ли можно было назвать обычными. Гарион и его друзья окружили мраморный гроб плотным кольцом и замерли, глядя в лицо друга. И столь велик оказался накал страстей здесь, в этом тесном гроте, что Гарион не понял даже, кто сотворил первый цветок, но вскоре стены сплошь оплели бесчисленные, похожие на плющ побеги, усыпанные ароматными белыми цветами, а каменный пол устлал зеленый мшистый ковер. Цветы почти укрыли гроб, а Цирадис выступила вперед и положила на недвижную грудь гиганта скромную белую розу. Потом она поцеловала Тофа в ледяной лоб и прерывисто вздохнула.

– Как скоро цветы эти увянут и осыплются белые лепестки...

– Нет, Цирадис, – ласково возразил Эрионд. – Этого не случится. Они останутся нетленными до кончины мира.

– Спасибо тебе, бог Ангарака, – искренне поблагодарила Цирадис.

Дарник и Бельдин, отойдя в сторонку, о чем-то посовещались, потом одновременно взглянули вверх, концентрируя силу, – и вот над полуразрушенным гротом появилась кровля из прозрачного кварца. Солнечные лучи, проходя сквозь эту толщу, дробились на миллионы крошечных радуг.

– А теперь пора, Цирадис, – сказала Польгара. – Мы все сделали как подобает.

Они с Поледрой взяли заплаканную прорицательницу под руки и повели прочь из грота. Остальные двинулись следом.

Дарник задержался в гроте. Он долго стоял подле гроба, положив руку на плечо друга. Но вот он убрал руку, и, возникнув из воздуха, на ладони его явилась рыболовная снасть, некогда принадлежавшая Тофу. Дарник бережно положил ее в гроб подле тела и в последний раз погладил скрещенные на груди огромные руки. Потом он, не оборачиваясь, вышел.

Напоследок кузнец и Бельдин заботливо преградили вход в длинный туннель массивной кварцевой плитой.

– Недурно сработано, – заметил все еще грустный Шелк, указывая на каменную маску над входом. – Кто из вас постарался?

Гарион обернулся. Маска Торака исчезла бесследно, а на ее месте победно улыбалось скульптурное изображение лица Эрионда.

– Понятия не имею, – ответил он. – И думаю, это совершенно не важно. – Он постучал по своей железной груди. – Как думаешь, сможешь ты высвободить меня из этой штуки? Сдается мне, надобности в ней больше нет.