Келльская пророчица

– Тогда ты не безнадежен. Когда-нибудь у нас с тобой будет долгий и серьезный разговор.

– Всегда к твоим услугам, Бельдин. – Шелк церемонно поклонился горбуну. – Но мы отвлеклись. Итак, поскольку эти далазийцы собираются решать судьбы мира, полагаю, нам следует узнать их поближе. И если мысль их устремится в неверном направлении, то, возможно, нам удастся повлиять на ее ход.

– Типичный окольный путь, – пробормотал Сади. – Но идея, пожалуй, неплоха. Нам лучше разделиться. Тогда мы больше успеем разузнать.

– Сразу же после завтрака, – кивнул Бельгарат.

– Но, дедушка! – запротестовал Гарион, мучимый нетерпением.

– Я проголодался, Гарион, а когда я хочу есть, то хуже соображаю.

– Это многое объясняет, – елейным голосом произнес Бельдин. – Когда ты был молод, нам следовало кормить тебя вдвое чаще...

– Известно ли тебе, что порой ты просто несносен?

– Как это ни удивительно, да.

Вскоре вчерашние молодые женщины принесли путешественникам завтрак, и Бархотка тотчас же отвела в сторонку большеглазую с копной каштановых волос и быстро перекинулась с нею парой слов. Затем драснийка возвратилась к столу.

– Ее зовут Онатель, – доложила Бархотка, – и она пригласила нас с Сенедрой завтра в гости туда, где она и другие девушки работают. Знаете, женщины без устали чешут языком и, возможно, нам удастся разузнать что-нибудь полезное.

– Но ведь ту пророчицу, которую мы повстречали на Веркате, кажется, тоже звали Онатель? – припомнил Сади.

– Это очень распространенное женское имя в Далазии, – ответил Закет. – Самая знаменитая пророчица далазийцев носила это имя.

– Однако остров Веркат находится на территории Хтол-Мургоса, – отметил Сади.

– Ничего тут нет странного, – сказал Бельгарат. – Мы располагаем достоверными сведениями о том, что раса далазийцев и раса рабов в Хтол-Мургосе родственны друг другу. А общие имена – лишь еще одно тому подтверждение.

Когда они вышли из дома и отправились в разные стороны, уже вовсю пригревало ласковое утреннее солнце. Гарион и Закет сняли доспехи и оставили в доме оружие, однако Гарион предусмотрительно прихватил с собой Шар, спрятав его в мешочек у пояса. Они с Закетом направились прямо через лужайку, туда, где стояло несколько довольно больших по здешним меркам домов, – почти в самый центр города.

– Ты всегда так трясешься над этим камнем? – спросил Закет.

– Не уверен, что это подходящее слово, – ответил Гарион, – хотя, впрочем, ты прав – пусть даже и не подозреваешь почему. Видишь ли, Шар очень опасен, а я вовсе не хочу, чтобы он, пусть даже по чистой случайности, кому-то повредил.

– А на что он способен?

– Точно не знаю. Пока он еще ничего худого никому не сделал – кроме разве что Торака. Но не исключено, что это была работа меча.

– И никто в мире, кроме тебя, не должен касаться Шара?

– Навряд ли. Эрионд таскал его с собой не один год. Все пытался кому-нибудь его всучить. Но люди эти были истинные алорийцы и предпочли не искушать судьбу.

– Значит, только вы двое можете к нему прикасаться?

– Еще мой сын, – ответил Гарион. – Я приложил его ручку к Шару сразу же, как только мальчик появился на свет. Шар был очень рад этой встрече.

– Камень? Камень радовался?!

– Он не такой, как другие камни. – Гарион улыбнулся. – Порой он позволяет себе милые глупости. Может потерять рассудительность, увлечься. Мне частенько приходится следить за собственными мыслями. Ведь решив, что мне чего-то очень хочется, Шар способен начать действовать по собственному разумению. – Он рассмеялся. – Однажды я размышлял о том, как Торак расколол мир, и Шар совершенно серьезно принялся объяснять мне, как его воссоединить.

– Да не может быть!

– Правда-правда! Для него не существует понятия «невозможно». Если бы я захотел, то он, наверное, смог бы столкнуть звезды с их орбит и сложить из них на небе мое имя. – Гарион вдруг почувствовал, что Шар в мешочке у него на поясе беспокойно зашевелился. – Прекрати! – резко приказал он. – Это был всего лишь пример, а вовсе не просьба!

Закет изумленно уставился на него.

– А фантастическое было бы зрелище, правда? – сказал Гарион. – Представь: из конца в конец ночного неба сияющими огромными буквами начертано «Бельгарион»...

– А знаешь, Гарион, – обрел наконец дар речи Закет, – я всегда считал, что в один прекрасный день мы с тобой двинемся друг на друга войной. Не будешь ли ты жестоко разочарован, если я решу не высовываться?

– Думаю, я это стоически перенесу, – ухмыльнулся Гарион. – На худой конец, в этой войне я могу перебиться и без тебя. А ты будешь время от времени меня навещать и осведомляться, как идут дела. Сенедра угостит тебя ужином. Правда, повариха она не лучшая в мире, но ведь порой приходится идти на маленькие жертвы, правда?

Они какое-то время молча глядели друг на друга и вдруг расхохотались. Процесс, начавшийся в душе Гариона в первую встречу с чудаковатым и благородным Ургитом, благополучно завершился. Гарион с удовлетворением осознал, что сделал первые шаги к тому, чтобы покончить с вековой распрей между Алорией и Ангараком.