Кельтика

Высокий, молодой и гибкий воин, один из немногих, кто носил бронзовый обруч на шее, вдруг перескочил через редеющую линию отчаявшихся македонцев и запрыгнул на скалу, откуда можно было пройти к главному входу в оракул. А как раз там сидели мы с Илькаваром. Но в тот момент, когда этот человек начал подниматься по тропе к нам, с противоположной стороны, из расщелины над святилищем, выскочила высокая темная фигура, бросилась за кельтом и проткнула его копьем. Человек согнулся, лицо его исказила боль. Он упал на спину и дернулся всего лишь раз.

Я сразу узнал его убийцу. Оргеторикс!

Сын Ясона быстро огляделся и собрался было вернуться в свое укрытие. Но его заметили снизу. К нему прыжками бросился воин с мечом на изготовку, но Оргеторикс ничего не услышал за шумом сражения. Его чуть не убили. Я схватил копье Илькавара, поднял его, прицелился и метнул во врага.

Оргеторикс видел, что я делаю, видел летящее к нему копье, он застыл от изумления, но еще больше удивился, когда древко лишь скользнуло по его щеке. Он обернулся и увидел, что копье пронзило противника, попав ему прямо в рот, тот отступил, изгибаясь назад, и попытался вытащить древко. Оргеторикс бросился в укрытие, но не туда, где прятался раньше, а ближе к оракулу, туда, где в узкой расщелине между камнями сидели мы с Илькаваром и наблюдали за ходом сражения.

Оргеторикс молчал, но по тому, как он нахмурился, когда встретился со мной взглядом, я понял, что он меня узнал.

Он повернулся к Илькавару, осмотрел его с ног до головы, увидел все знаки, которые могли быть у человека Бренна, и спросил:

– Вы защищаете это место или нападаете?

Илькавар не совсем понял, что он говорит, поэтому мне пришлось вмешаться:

– Это Илькавар из Ибернии. А я… – Что я мог сказать про себя? – Антиох… так ты называл меня когда-то, бегая за мной с рогаткой по дворцу твоей матери. Сейчас меня знают как Мерлина. Мы не защищаем и не нападаем. Но должен заметить, святилищу приходит конец.

– Боюсь, что ты прав. – Он посмотрел на поле боя. – Для меня это особое место. Но эти ублюдки желают получить свою добычу, а я ничем не могу им помешать. – Он замолчал на время и снова принялся разглядывать меня. – С рогаткой? Во дворце моей матери?

– Ты был тогда еще ребенком. Хотя ты метко стрелял уже тогда.

Как он посмотрел на меня! Видимо, мысленно он сейчас бежал по мраморным коридорам, преследуя то птицу, то собаку, – я применил эту хитрость, чтобы спасти свою шкуру от глиняных шариков. Он заливался радостным смехом, когда я исчезал, спасаясь от него, удивлялся, когда я вдруг снова появлялся, но уже позади него, ликовал, когда я позволял ему себя поймать.

Но воспоминания были очень смутными. Я прочел это по его глазам, хотя интерес ко мне, наоборот, разгорался. Война и убийства были важнее.

Пал от руки налетчиков последний македонец. Тела осмотрели, забрали все ценное, потом перевернули лицом вниз. Перепачканные в крови воины бросились в расщелину в поисках прохода, они подобрались совсем близко к нашему укрытию.

Разграбить этот оракул было несложно. У него была странная слава в течение всех веков, что я его знаю. По этой причине, когда выпадала такая возможность, я сворачивал со своего предначертанного пути и посещал его. Сюда приходили только от безысходности. Голос оракула возникал и пропадал по собственной прихоти, поэтому его не очень почитали. Эта странность разжигала мое любопытство, оно и помогло мне найти Оргеторикса.

Сейчас он сидел здесь со мной и смотрел, как это особое для него место подвергается разграблению полуголыми, полусумасшедшими, хвастливыми воинами-тектосагами. Они все более раздражались, обнаружив только голые каменные стены с изображениями призрачных животных, вонючие переходы, ведущие вниз к еще более вонючим и заброшенным помещениям. Им удалось все-таки найти несколько золотых и серебряных вещей. Их вытащили из ниш, где они бережно хранились в специальных мешочках, и унесли с собой.

Как только они уехали, вороны приступили к своему пиршеству. Налетчики увезли с собой своих погибших. А македонцы остались лежать там, где их застала смерть. Скоро они начнут гнить.

Нам больше нечего было здесь делать, поэтому мы выскользнули из пещеры и направились к разграбленной деревне. Здесь тоже было полно ворон. Нас встретили товарищи Оргеторикса с его конем. Они не участвовали ни в набеге, ни в разграблении деревни. Они слишком хорошо знали Оргеторикса, чтобы задавать лишние вопросы и оспаривать приказ: не участвовать в нападении на оракул!

Один из них все-таки узнал меня. Он свесился с седла, когда мы проходили площадь, и сказал:

– Ты здесь уже бывал. Ты сидел вон там, наблюдал и поджидал.

Тут и Оргеторикс что-то заподозрил:

– Точно. Тот неряха с двумя тощими лошадками. Ты сидел, ел оливки, овечий сыр и наблюдал за нами. Ты шел за мной к оракулу. Предсказательница догадалась, что ты слушаешь.