Кельтская мифология. Энциклопедия

Нечего и говорить, что Куллвх, даже еще не видя деву, воспылал к ней нежной страстью. Он то и дело краснел при упоминании ее имени и выспрашивал у отца, каким образом он мог бы заполучить ее в жены. Отец напомнил своему влюбленному детищу, что он, как-никак, приходится кузеном самому Артуру, и посоветовал сыну попросить Олвен у короля в качестве дара. Услышав это, «Куллвх тотчас вскочил на своего скакуна серой масти, в яблоках, славного коня-четырехлетка, с крепкими жилами и твердыми, как камень, подковами. Упряжь на нем сверкала золотом, и седло на нем было из чистого золота. А в руке пылкий юноша держал два копья серебряных, прочных, тщательно выкованных, с наконечниками из стали, в три эля[118] длиной. Наконечники были настолько острыми, что могли поранить даже ветер и заставить его пролить кровь. Падали же они еще легче и незаметнее, чем падает наземь капля росы с листьев камыша в июньский день, когда росы особенно тяжелы. На ремне у него висел меч с золотой рукоятью; лезвие же меча было из кованого золота, и крест накладного золота сверкал на нем светом небесным. Рог его боевой был искусно сделан из кости. Впереди него мчались две белогрудых борзых; на шеях у них сверкали литые ошейники, достающие от плеч до ушей. У той, что бежала слева, привязь держалась на правом боку; у той, что летела справа, — ясное дело, на левом. Скакун его землю швырял в небеса сразу всей четверкой копыт; казалось, четыре ласточки взмывали под небеса над головой у него, ныряя то выше, то ниже. На нем красовалась пурпурная четырехугольная мантия; в каждом углу ее сверкало по яблоку золотому, и каждое из тех яблок стоило сотню коров. Башмаки на нем были из золота, ценою в три сотни коров. Стремена его золотые доходили от башмаков до колен. Но когда он скакал, даже стебли травы не прогибались под ним: такой легкой была поступь его скакуна, когда подскакал он к самым воротам дворца короля Артура».

Впрочем, этот отважный кавалер не стал слишком церемониться. Когда он прибыл к дворцу, его ворота уже были заперты на ночь, но рыцарь, невзирая на это, послал к Артуру, требуя, чтобы его немедленно впустили. И хотя правила этикета требовали, чтобы гости оставляли своих коней на привязи у ворот, Куллвх не сделал этого и повел своего скакуна прямо в зал. Обменявшись с хозяином галантными приветствиями, он назвал свое имя и потребовал от императора отдать ему Олвен в жены.

Как оказалось, ни сам Артур и никто из его придворных даже и не слышали об Олвен. Тем не менее император пообещал своему кузену отыскать ее или удостовериться, что такой девушки просто не существует. Затем он послал на помощь Кулвху своих славных рыцарей: Гая вместе с его другом Бедвиром, скорым на любое дело; Киндделига, который всегда мог указать дорогу в чужой стране как в своей собственной; Гвррира, знавшего все на свете языки людей и прочих божьих тварей; Гвалхмея, который никогда не останавливался на полпути и доводил всякое дело до конца; и Менва, способного превратить себя и своих спутников в невидимок. Они скитались до тех пор, пока им не встретился замок, стоявший посреди равнины. На лугах вокруг него паслись бесчисленные стада овец, за которыми присматривали с холма пастух-великан и такой же громадный пес. Менв прочитал против пса магическое заклинание, и они направились к пастуху. Как оказалось, его звали Кустеннин; он был братом Испаддадена, а его жена приходилась сестрой матери самого Куллвха. Злобный повелитель великанов жестоко унизил своего брата, сделав его слугой, и безжалостно предал смерти двадцати четырех его сыновей, за исключением одного, которому удалось спрятаться в каменном сундуке. Пастух приветствовал Куллвха и его спутников — рыцарей Артура, пообещав тайно помогать им, причем сделал это весьма охотно, ибо Гай пообещал взять его единственного уцелевшего сына под свое покровительство. Жена Кустеннина даже взялась устроить Куллвху тайное свидание с Олвен[119], и дева была не слишком разочарована нарядом и манерами своего кавалера.

Свидание состоялось в замке Испаддадена. Спутники Куллвха без единого звука умертвили девятерых привратников и столько же сторожевых псов и незамеченными проникли в зал. Затем они почтительно приветствовали мрачного великана и изложили причину своего появления.

— Да где же мои верные слуги и служанки? — вопрошал тот. — Поставьте-ка вилы под брови, опять упавшие мне на глаза, чтобы я смог увидеть своего будущего зятя. — Оглядев гостей, он велел им прийти на следующий день.

Как только гости повернулись к нему спиной, Испаддаден метнул в них отравленный дротик. Однако Бедвир перехватил его на лету и послал обратно, ранив самого великана в колено. После этого спутники Куллвха поспешно оставили стонущего хозяина, переночевали в доме Кустеннина, а на следующее утро вернулись в замок.