Кельтская Шотландия

Александр III, известный под именем Александр Миролюбивый, вырос во многом очень похожим на своего отца. У него была благородная внешность, он обладал огромным обаянием в сочетании с не менее сильным характером. Даже враги любили его, как говорит Фордун; однако ему была присуща столь великая врожденная властность, что если бы он приказал какому-либо человеку повеситься, тот без раздумий выполнил бы это приказание. Его сила проистекала от ясности ума и самодисциплины: справедливо провозглашенный королем, по сей причине он правильно управлял собой и своими поданными. Завоеванная им любовь основывалась на народном доверии, а доверие — на его беспристрастной справедливости по отношению к высоким и низким. Король воздавал каждому свое. В Лонеркостской хронике его обвиняют в слабости к женщинам; однако хронист того времени был чрезвычайно враждебно настроен по отношению к шотландскому королевскому дому, а ни в каких источниках мы не встречаем упоминаний о том, что у Александра III были внебрачные дети. Он никогда не имел случая проявить свои военные дарования благодаря своему дипломатическому таланту и умению управлять, а единственная серьезная военная кампания, которая велась в годы его правления, проходила без его непосредственного участия и не была отмечена крупными сражениями, но зато имела далеко идущие последствия, став последним этапом собирания шотландских земель.

Очевидно, Генрих III не отказался от своих надежд даже после дипломатического поражения, которое он потерпел в Джедборо. В 1259 г., получив известие о смерти Ментейта (которое, вероятно, вновь пробудило в английском короле давние мечты), он отправил к регентам посла с тайной миссией. Каково бы ни было поручение, данное послу, члены Совета пришли в негодование. Начались очень неясные переговоры, выдержанные в крайне прохладных тонах. Александр получил приглашение приехать в Англию для обсуждения каких-то туманных, но очень важных вопросов, и не поехал, вместо этого послав письмо, в котором в осторожных и расплывчатых выражениях предлагал удовлетворить просьбу Генриха на основании представленных гарантий (опять неопределенных). Письмо вез Алан Дорвард, но вместе с ним в состав посольства входили ярл Бухана и канцлер. Роберте полагает — и его предположение выглядит весьма убедительно, — что Генрих пытался заключить союз с Александром против своих же баронов, которые только что вынудили его подписать Оксфордские Статуты. Известно, что, когда в Англии в 1264 г. всерьез разразилась гражданская война, шотландский отряд сражался на стороне Генриха в битве при Льюисе, а Бонифаций VIII в 1300 г. сообщал, что Генрих просил у шотландцев помощи и выказал необычную для себя предупредительность, заявив, что воспримет помощь как любезность, а не как исполнение вассального долга.

Осенью 1260 г. Александр III и королева посетили Англию. Шотландский король пожелал навестить свой фьеф Хантингдон, заявить о своих правах на поместья, которыми его отец владел в Тайндейле, и вновь потребовать приданое жены, которое так и не было выплачено. Когда они уже пересекли границу, королева сообщила Александру, что ждет ребенка (она была очень привязана к своей семье и, желая, чтобы ребенок родился среди ее родных, до поры скрывала свое положение). Шотландцы встревожились, так как к тому моменту Александр и его спутники успели хорошо узнать Генриха, а ребенок сразу же занял бы положение законного наследника шотландской короны. Александр разрешил жене продолжить свой путь и провести зиму с матерью, но, прежде чем покинуть ее, он предусмотрительно заставил Генриха поклясться своей душой, что королева сможет беспрепятственно отправиться домой через сорок дней после родов и что в случае смерти ее супруга или ее самой ребенок будет передан названным поименно шотландским лордам «без промедления, помех или противоречий» (sine dilatione qualibet et difficultate, vel cujuscum-que contradictionis obstaculo).

Королева разрешилась от бремени в Виндзоре 28 февраля 1261 г. дочерью, получившей при крещении имя Маргариты. А государственный визит привел к подлинному сближению: Александру III было уже около 20 лет, и Генрих то ли любил его, то ли понимал, что теперь он не может безнаказанно оказывать на него давление. Возможно, свою роль сыграли обе эти причины: по крайней мере, английский король прекратил свои интриги и в течение всего времени его правления между Шотландией и Англией сохранялись мирные и подлинно дружественные отношения.