Кельтские мифы. От короля Артура и Дейрдре до фейри и друидов

Сверхъестественный статус Кухулина подкрепляется дальнейшими рассказами о нем, особенно пророчествами о его героических деяниях и его близкими отношениями с божествами. Еще в детстве будущий герой Ульстера потребовал, чтобы ему разрешили носить оружие. Друид Катбад предсказал, что человек, который впервые взялся за оружие в тот день, будет жить недолго, но славно. Когда между Коннахтом и Ульстером назревала война, пророчица Федельма правильно предсказала королеве Медб, что ее королевство будет побеждено белокурым юношей, от головы которого исходит сияние, губы кривятся в рычании, в глазах которого не по одному, а по нескольку зрачков – и этот человек утопит Коннахт в море крови.

На протяжении всей своей жизни боги и богини и мучили Кухулина, и помогали ему. Во время изнурительной болезни героя вылечил его отец Луг, но наибольшее божественное влияние на Кухулина оказали боевые фурии, Морриган и Бадб. Обе они являлись порой в виде триады, обладали способностью менять облик, и зачастую их видели на поле битвы в виде ворон, пирующих на телах павших. Самая поразительная встреча между Кухулином и этими грозными богинями произошла во время конфликта из-за двух великих быков Ульстера и Коннахта.

К герою подошла знатная молодая девушка и заявила, что любит его, восхищается его великими делами и потому принесла ему дары в виде сокровищ и скота. Довольно грубый ответ Кухулина состоял в том, что в данный момент его не интересует секс, у него на уме вещи поважнее. В ответ на его резкость девушка раскрыла свою истинную личность: это была Морриган. Она угрожала напасть на него в реке как морской угорь, затем на земле как серая волчица и, наконец, как рыжая телка. Его встречные угрозы заставили ее на время покинуть Кухулина.

Рис. 38. Бронзовая скульптура в натуральный размер изображает умирающего Кухулина, привязанного к дереву, чтобы он не упал; Бадб представлена в образе ворона битвы на его плече. Создана Оливером Шепардом в 1916 году для главного почтамта Дублина

Смерть героя предвещало появление «мойщицы у брода», одного из воплощений Морриган: она мыла доспехи тех, кому предстояло быть убитыми. Когда Кухулин поднялся на колесницу, оружие упало к его ногам, словно покидая его (или, возможно, оплакивая его грядущую гибель). Кухулин получил смертельные ранения на поле битвы, погиб, как положено герою, – с оружием, сделанным богом (его копье было выковано богом-кузнецом Вулканом). Зная, что он вот-вот умрет, Кухулин привязал себя к столбу, чтобы умереть стоя, лицом к врагу, сияние вокруг головы героя потускнело, и Морриган (по другой версии – Бадб), сидевшая на его плече в виде вороны, дала знать его противникам, что он мертв и приближаться к нему безопасно.

Придери и валлийская героическая традиция

Мальчика нянчили в доме, пока ему не исполнился год. Через год он уже мог ходить и выглядел старше трехлетнего ребенка, даже самого рослого и здорового. Когда же ему пошел второй год, он выглядел как шестилетний. А в конце своего четвертого года он уже водил с конюхами лошадей на водопой[45].

Мабиноги. Первая ветвь

Чтобы стать кельтским героем, нужно, чтобы детство было особенным – например, как у Кухулина. Это утверждение справедливо и по отношению к Придери, сыну Пуйлла, лорда Ллис Арберта, и его жены Рианнон, которая сама была сверхъестественным существом, предположительно богиней лошадей. Мы уже знаем (см. ПУЙЛЛ И РИАННОН), что младенцем, вскоре после рождения, Придери исчез, а его мать была несправедливо и жестоко наказана. Но что стало с ребенком, украденным с ложа уснувшей Рианнон?