Кельтские мифы. От короля Артура и Дейрдре до фейри и друидов

Тайные шаманы

Сказания, в которых Кухулин занимает центральное место, позволяют осторожно предположить, что этот образ сложился в древности, задолго до Средневековья. Эти легенды пронизаны образами, явно указывающими на архаическую традицию шаманизма. Герой Ульстера переживал опыт выхода из тела, когда впадал в состояние берсерка, и его спазмы и странные физические движения-деформации можно сопоставить с состоянием шамана. Тесная связь героя с собаками и лошадьми означает, что эти животные были его духовными помощниками, что тоже типично для шаманов, которым определенные существа помогали поддерживать контакт между миром людей и миром духов.

Что касается Морриган, она предстает в этих сказаниях оборотнем, что тоже отсылает нас к теме шаманизма. Эпизод в «Похищении Быка из Куальнге», когда Морриган использовала свою силу для преображения у брода, также возвращает нас к шаманизму. Во многих шаманских традициях мелкая вода ассоциируется с шаманскими ритуалами, потому что именно в таких местах мембрана между миром людей и миром духов считалась самой тонкой и проницаемой.

Рис. 39. Бронзовый конь из Нёйи-ан-Сюльяс (Франция)

Рис. 40. Золотая монета железного века с изображением обнаженной всадницы с копьем и щитом (Британия)

Место действия в сказании перемещается из Ллис Арберта в Гвент-Искод, ко двору местного лорда Теринона Турива Лианта. На протяжении многих лет дом его был омрачен странным событием, которое происходило каждый год накануне мая: лучшая кобыла рождала превосходного жеребенка, который каждый раз исчезал, едва появившись на свет. В ту самую ночь, когда в Ллис Арберте при неясных обстоятельствах пропал сын Рианнон и Пуйлла, Теринон решил не спать всю ночь и следить за своей конюшней, чтобы попытаться раскрыть тайну.

Как только его кобыла родила очередного жеребенка, в окне появился огромный коготь, который схватил новорожденного и потащил его наружу. Теринон немедленно нанес удар, отрубил когтистую руку и вернул жеребенка. Когда он это сделал, со двора донесся потусторонний крик и шум. Теринон выбежал из конюшни, но ничего не смог разглядеть в темноте. Возвращаясь к лошадям, он обнаружил, что на пороге лежит прекрасный мальчик, завернутый в шаль из шелковой парчи, что, безусловно, свидетельствовало о благородном происхождении младенца.

Теринон и его жена решили оставить ребенка у себя и воспитать его как собственного сына, назвав его Гури Златовласый из-за светлых волос мальчика. Вскоре они начали замечать, что малыш намного опережал своих сверстников, а за год он вырос так, словно минуло уже года три. Тут рассказчики мифов умело начали замыкать символический круг повествования. Слушатели, вероятно, уже догадывались, что ребенок этот был не кем иным, как пропавшим сыном Рианнон и Пуйлла, но прежде, чем раскрылась его истинная личность, сказитель тщательно подготовил кульминационную сцену.

Когда Гури исполнилось четыре года, жена Теринона предложила, чтобы тот жеребенок, которого спас ее муж в день обретения мальчика, был подарен сыну. Этот жест как бы намекает на конскую тему и Рианнон, повторно связывая ее сына и лошадей. Круг замыкается, когда история о пропавшем сыне Пуйлла доходит до Гвент-Искода; Теринон догадывается, что их приемный сын удивительно похож на Пуйлла, и возвращает его в Ллис Арберт к великой радости безутешных родителей. Рианнон очищена от ужасного обвинения и тяжкого наказания, но решает переименовать мальчика, назвав его Придери, что буквально означает «забота» или «беспокойство».

Рис. 41. Богиня Эпона в традиционной позе, на коне, с плодом в руке. Божественная всадница могла послужить источником легенды о Рианнон