Кельтские мифы

Вскоре наступило время ложиться спать, и еще не рассвело, когда они поднялись и все четверо явились на луг, где Рыцарь Ястреб уже готов был вручить ястреба своей возлюбленной даме и вызывал на бой недовольных.

– Я буду с тобой сражаться, потому что вот девица, которая и прекраснее, и благороднее, и знатнее твоей дамы, и ястреб должен принадлежать ей, – крикнул ему Герайнт.

– Если ты оспариваешь право моей возлюбленной, то выйди и сразись со мной, – заявил рыцарь.

Герайнт выехал на середину луга, облаченный сам, не говоря уж о коне, в старые, тяжелые и ржавые доспехи.

Подняв копья, они сошлись раз, другой, третий, и сколько копий держали они в руках, столько копий они сломали.

Когда граф и его приближенные увидели, что Рыцарь Ястреб превосходит мастерством своего соперника, они обрадовались, и развеселились, и стали подбадривать его громкими криками. А старик, его жена и его дочь опечалились. Старик подавал копья Герайнту, карлик – Рыцарю Ястребу.

Когда старик в очередной раз приблизился к Герайнту с новым копьем, он сказал ему:

– Послушай, рыцарь, здесь все против тебя, поэтому возьми мое копье, которое было у меня в руках, когда меня произвели в рыцари. Как видишь, оно сохранилось в целости. Это замечательное копье, а наконечник у него еще лучше.

Герайнт взял копье и поблагодарил старика.

Карлик тоже подал новое копье своему господину.

– Вот копье, которое ничем не уступает его копью, – сказал карлик. – Но еще ни один рыцарь не держался так долго.

– Клянусь небом, – воскликнул Герайнт, – если только я останусь в живых, больше оно не послужит тебе.

Герайнт пришпорил коня и, испустив воинственный клич, бросился на Рыцаря Ястреба. Он с такой злостью ударил копьем по его щиту, что разбил щит пополам. Подпруги тоже лопнули, и рыцарь вместе с седлом оказался на земле.

Герайнт соскочил с коня и, не медля ни минуты, выхватил меч, но рыцарь успел подняться на ноги и достойно отразил его нападение. Они бились на мечах, и во все стороны от них разлетались искры, как звезды, но они бились, и пот и кровь застилали им глаза.

Если побеждал Герайнт, радовались старик со старухой и их дочь. Если побеждал Рыцарь Ястреб, то радовались граф и его приближенные.

Когда старик увидел, что Герайнт стал терять силы, он подбежал к нему и сказал:

– Рыцарь, вспомни, как обошелся с тобой карлик! Отомсти за обиду, нанесенную тебе и Гвенхвивар, жене Артура!

Герайнт встряхнулся, поднял меч и так ударил им Рыцаря Ястреба, что разрубил пополам его шлем и чуть не разнес ему череп.

Рыцарь упал на колени, выронив из рук меч, и запросил пощады.

– Из-за моей гордыни я не достоин ни о чем просить тебя, – сказал он. – Но если ты оставишь мне жизнь, я покаюсь в грехах и когда-нибудь с миром уйду к Господу.

– Живи, – сказал Герайнт. – Но ты должен явиться к Гвенхвивар, жене Артура, и повиниться перед ней в оскорблении, которое твой карлик нанес ей. Что же до меня, то я вполне удовлетворен своей победой. Тебе же придется скакать к Гвенхвивар, ни разу не сходя с коня, и принять наказание, которое назначат при дворе Артура.

– Я с радостью повинуюсь, но кто ты и как тебя зовут?

– Меня зовут Герайнт, сын Эрбина. Но ты не сказал, как зовут тебя.

– Я – Эдайрн, сын Нита.

С этими словами он сел на коня и поскакал ко двору Артура, а его дама и карлик уехали еще раньше, весьма опечаленные поражением рыцаря.

На этом турнир закончился.

Юный граф и его гости окружили Герайнта и стали просить, чтобы он пошел с ними в замок.

– Не могу, – ответил им Герайнт. – Сегодняшний вечер я проведу там, где провел вчерашний.

– Если ты не принимаешь мое приглашение, – заявил тогда юный граф, – ты должен принять все, что я прикажу доставить туда, где ты был вчера, не говоря уж о мазях, которые нужны тебе, чтобы залечить раны и справиться с усталостью.

– Господь вознаградит тебя за это, – ответил ему Герайнт. – А теперь позволь мне удалиться.

С этими словами Герайнт покинул графа, и с ним вместе ушли старый граф Аниул с женой и дочерью. Они еще не добрались до дворца, а там уже побывали слуги молодого графа, которые перекрыли крышу и развели огонь в очаге. Вскоре были готовы и притирания, так что не успел Герайнт подъехать к дворцовым покоям, как ему помогли сойти с коня и вымыли голову.

Следом явился молодой граф и с ним сорок самых знатных рыцарей, которых он пригласил на турнир. Как только слуги смазали Герайнту раны, он подошел к графу, и граф пригласил его в залу на пир.

– А где граф Аниул, – спросил Герайнт, – и его жена с дочерью?

– Они в своих покоях, – сказал управляющий молодого графа, – облачаются в одежды, которые приказал принести граф.

– Пусть девица останется в том, в чем она теперь, разве лишь сменит накидку, чтобы сама Гвенхвивар облачила ее в достойные одежды при дворе Артура.

Так девица осталась в своем старом платье.

Когда с приготовлениями было покончено, все собрались в пиршественной зале, омыли руки и расселись за столами. По одну сторону от Герайнта расположились молодой граф и рядом с ним старый граф, по другую – девица и ее мать и дальше рыцари по знатности рода.