Кельтские мифы

Все принялись за еду, и им почтительно прислуживала челядь юного графа. Но на этом праздник не кончился, потому что молодой граф не забыл щедро одарить своих прежних врагов. Под конец он пригласил Герайнта в свой замок.

– Клянусь небом, я не могу, – отказал ему Герайнт. – Завтра утром мы с девицей отправимся ко двору Артура. Да и как прикажешь веселиться, если граф Аниул пребывает в нищете и печали? Мой главный долг – испросить для него содержание у Артура.

– Увы, вождь, – вздохнул молодой граф, – не по моей вине граф Аниул остался ни с чем.

– Клянусь, – заверил его Герайнт, – он не будет ни с чем, если только смерть не возьмет меня.

– Послушай, вождь, – сказал молодой граф, – может быть, ты рассудишь нас с графом Аниулом, и я с радостью исполню все, что ты скажешь.

– Почему бы тебе, – посоветовал ему Герайнт, – не вернуть графу его владения со всеми доходами, которые он не получил, пока ты хозяйничал в них?

– Я с радостью сделаю это для тебя, – обещал молодой граф.

– Тогда пусть все, кто приносил графу Аниулу присягу, выйдут из-за стола и вновь присягнут ему.

Прежние вассалы графа Аниула присягнули ему на верность, и был заключен мир. Город и замок вновь стали собственностью старого графа. Он все получил назад. Ничего не было забыто.

Тогда граф Аниул сказал Герайнту:

– Вождь, я отдаю тебе девицу, за которую ты сражался сегодня, и пусть она будет тебе наградой.

– Она поедет со мной ко двору Артура и Гвенхвивар, и они распорядятся ее судьбой по своему усмотрению.

На другой день Герайнт и девица покинули замок и отправились ко двору Артура. На этом заканчивается рассказ о Герайнте.

А вот как Артур охотился на оленя. Охотники с собаками разделились на несколько групп, и тогда наконец собаки были спущены со сворок. Последним получил свободу любимый пес Артура по кличке Кавахл, но вскоре он оставил позади всех остальных собак и сам стал направлять оленя. Когда Кавахл повернул его во второй раз, олень выбежал как раз на то место, где его дожидался Артур, который не дал маху и сам отрубил оленю голову прежде, чем это успел сделать кто-нибудь другой. Тут все стали, торжествуя победу, трубить в рога, и охотники собрались вокруг Артура.

Из толпы вышел Кадариайт и так сказал королю:

– Господин, посмотри, внизу стоит Гвенхвивар и с ней только одна девица.

– Пусть Гилдас, сын Кау, и все грамотеи нашего двора проводят Гвенхвивар во дворец.

Так они и сделали.

Охотники тоже отправились в обратный путь, горячо споря о том, кому будет вручена голова оленя. Каждый рыцарь хотел, чтобы отмечена была его дама, и ни за что не желал пойти на уступки.

Гвенхвивар и Артур, услыхав, как рыцари делят и не могут поделить голову оленя, опечалились, и тогда Гвенхвивар сказала Артуру:

– Господин, позволь дать тебе совет. Дождись возвращения Герайнта, сына Эрбина, а потом решай, кого наградить головой оленя.

Гвенхвивар рассказала Артуру, что случилось на опушке леса и почему Герайнт неожиданно покинул двор Артура.

– Пусть будет так, – согласился Артур.

На этом споры закончились.

На другой день Гвенхвивар всюду расставила дозорных, чтобы они сообщили ей о возвращении Герайнта, едва увидят его. Около полудня дозорные заметили вдалеке крошечного человечка на коне. Позади него ехали дама или девица на кобыле и рыцарь-великан в порубленных доспехах, который сидел на коне ссутулившись и низко повесив голову.

Они не успели приблизиться к воротам, как Гвенхвивар уже стало известно о том, что какие-то люди странного вида скоро прибудут во дворец.

– Я не знаю, кто они такие, – сказал ей дозорный.

– Зато я знаю! – воскликнула Гвенхвивар. – Это рыцарь, над которым Герайнт одержал победу, и не по своей воле он едет к нам. Герайнт подарил ему жизнь, но отомстил за обиду, которую слуга рыцаря нанес мне, оскорбив мою девицу.

В это время к Гвенхвивар подошел привратник.

– Госпожа, – сказал он, – к воротам подъехал рыцарь, и я еще не видел никого, кто выглядел бы столь жалко. Доспехи его в дырах, оружие разбито, и на мече кровь – судя по всему, его собственная.

– Ты знаешь, как его зовут?

– Знаю, – ответил привратник. – Он сказал, что его зовут Эдайрн, сын Нита.

– Это имя мне не знакомо.

Гвенхвивар спустилась во двор и пригласила рыцаря в замок. Она пожалела его, хотя с ним был все тот же злой карлик. Эдайрн почтительно приветствовал Гвенхвивар.

– Господь вознаградит тебя за твои слова, – ответила ему королева.

– Госпожа, я приветствую тебя от имени твоего храброго и верного слуги Герайнта, сына Эрбина.

– Ты с ним встретился?

– Да, – ответил рыцарь, – и не к моей славе, но это моя вина, а не его, госпожа. Он верен тебе и, подтверждая свою верность, послал меня сюда, чтобы ты назначила мне наказание за оскорбление, которое мой карлик нанес твоей девице. Свою обиду он мне простил, ввергнув меня в мое нынешнее состояние. Однако он поставил мне достойное рыцаря условие, чтобы я с честью исполнил наказание, к которому тебе вольно меня по справедливости присудить.

– Где он сразился с тобой?