Кельтский круг

— Дети ушли из дома! — сообщил Зельтманн как о чем-то второстепенном. — Да и жена моя еще та стерва — вещи уже пакует…

Тойер устало поднялся и забрал из вазы букет летних цветов, который только что принес.

— Вы, Зельтманн, все-таки страшно похотливый и жадный тип, жадный до всего, что хоть чего-то стоит в жизни, даже если это ваше собственное увольнение. Я терпеть вас не могу! Тем не менее желаю скорейшего выздоровления…

Ошарашенный больной молчал. Тойер угрюмо покинул палату.

— Вода с букета капает! Вы нам весь пол зальете!

— Что вы себе позволяете? Тут ведь ходят старики, они еле держатся на ногах!

— Откуда вообще у вас букет?

— Кто вы вообще такой?

— Наконец-то ушел. Идиот.

Людевигу было нетрудно вычислить намерения влюбленного Зельтманна — блудливый взгляд и огромный букет роз говорили сами за себя.

Не успел начальник полиции, вырядившийся в яркую гавайскую рубашку, сообразить, что к чему, как Людевиг ударил его ножом. В сущности, как бы дико это ни звучало, обоим повезло. Паралитик, с его слабыми руками, во второй раз сумел нанести роковой удар своим врагам, а Зельтманн остался жив. Его не слишком приятная способность трансформировать пережитое в выдающееся событие, возможно, облегчила ему те восемь часов, которые он беспомощно пролежал в луже собственной крови, в десяти метрах от спасительного мобильника, оставленного на сиденье автомобиля. К тому же большую часть этого времени он находился без сознания.

(Тойер несколько раз извинялся перед обманутыми престарелыми йогами, прислал им конфеты из кондитерской «Шафхойтле» и торт из сахарной лавки.)

В городе бушевало лето. Тойер не имел понятия, дома ли Ильдирим.

Она была дома, женские дела, боль в животе, а кроме того, приступ тиннитуса — шума в ушах. Немного полегче? Совсем немного…

— Ты чего пришел? Цветы ведь уже где-то стояли в воде, да? Ладно, все равно спасибо…

Ильдирим была в желтом бикини, загорелая. Они с Бабеттой несколько раз плавали в открытом бассейне. Его буквально трясло от неудержимого желания, но за кухонным столом сидела девчушка в маечке с тонкими лямками и корпела над умножением дробей.

Так что визит прошел впустую, и вообще…

— У меня вот что не идет из головы… — Ильдирим смотрела на стену. — Мамаша Бабетты дрянная баба, но ведь она пытается забрать к себе дочь. Хотя без девочки ей легче. Я уговариваю себя, что она делает это ради самоутверждения, но может, это любовь или то и другое поровну. — Они подошли к Бабетте. Малышка подросла, вытянулась и уже не казалась такой пухлой и беззащитной.

— На второй год она не останется, — шепнула приемная мать. — Если завтра напишет контрольную по математике хотя бы на 2,5 балла, ей поставят годовую тройку. Я горжусь нашими успехами.

— Что делает Терфельден?

— Ужас что! — Ильдирим тут же схватилась за правое ухо. — Теперь он предложил совершенно нереальные условия посещения. Через Бойтельсбахер, ту самую засранку из адвокатской конторы.

— Полный идиотизм! — ради солидарности подтвердил Тойер. — Нам надо что-то предпринять.

— Кому это — нам?

Собиралась гроза. Лето выдалось неважное, после недолгих жарких дней зарядили нескончаемые дожди. Из-за болезни Зельтманна меры по реструктурированию были проведены столь кардинально, что все снова вернулось на круги своя и сотрудники опять сидели в своих следственных группах. Лейдиг занимался телефонными звонками, у каждого нашлись дела, а Тойер и Штерн вели отчетность. Хафнер чаще всего, дрожа, извлекал из фольги аспирин «С».

— Нашли Плазму, — как-то сообщил Лейдиг. — Он повесился. На территории кардиологической клиники Креля. Наверняка знал ее с детских лет, ведь там работал его отец. Тут Гросройте и обитал, после того как была обнаружена его берлога в Виблингене. Потому что там было где спрятаться.

— Что он там делал? — удивился Тойер. — Сердца, что ли, трансплантировал?

— Территория клиники — чистый лабиринт. Чего тут только нет — сараи, угольные погреба, заброшенные корпуса, которые никак не снесут. Там он и устроился. Если бы не повесился, умер бы с голода.

— Разве мы не искали его там?

— Не слишком основательно.

— Почему?

— Не знаю. Вероятно, потому, что это территория клиники.

— Дураки мы.

— Да, точно. Дураки.

ВОЗМОЖНО МУДРАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ \ НАПОСЛЕДОК УСТРАНИТЬ УБИЙСТВО САМОМУ УБИЙЦЕ ПУТЕМ САМОУБИЙСТВА \ УБИТЫЙ УБИЙЦА И ГОРОД БЕЗ СТРАХА \

ПЛАЗМА?

ПРОТИВОСТОЯТЬ РАСТУЩЕМУ СГУЩЕНИЮ РАЗБАВЛЕНИЕМ \ РАЗЗАБАВЛЕНИЕМ ЗАБАВ \

ПРОЩАНИЕ \

ПРИЛИЧИЕ \

РАЗБАВЛЕНИЕ ЖИЗНИ ДО ЭЛЕМЕНТАРНЫХ ЧАСТИЦ \ ЧЕМ МЕНЬШЕ ЖИЗНИ \ ТЕМ \ ДА \ МЕНЬШЕ ЖИЗНИ \ ПЛАЗМА ЛИШЬ В ПРОШЛОМ \ РАЗБАВЛЕННЫЙ РАСТВОР ЖИЗНИ \ РАСТВОРЕНИЕ ЖИЗНИ \ РЕШЕНИЕ ЧЕРЕЗ ЛИШЕНИЕ ЖИЗНИ \

ОТКУДА ПОЕЗДА ИДУТ ВО ВСЕ МЫСЛИМЫЕ СТРАНЫ СВЕТА \ БЕЗ ВОЗВРАТА \

ДЕВОЧКА ЗАМКНУТА \ МАЛЬЧИКИ МЕРТВЫ \ ЭТО БЫЛА ЖЕНЩИНА \ ЖЕНЩИНА-УБИЙЦА \ УБИЙЦА МАЛЬЧИКОВ \ ДУША МАЛЬЧИКОВ БОЛИТ КАК ГОЛОД ЭТА БОЛЬ И РАСТВОРЯЕТСЯ В ПЛАЗМЕ \

ВЗГЛЯД НА ГОРОД \

БОЛЬШЕ НЕТ НЕБА \

НЕТ \

БОЛЬШЕ \

НЕБА \