Кельты-язычники. Быт, религия, культура

В древних преданиях описывается очень популярная игра типа травяного хоккея, видимо во многом напоминавшая каман, в который играют в горных районах Шотландии, и родственная обычному хоккею. Кухулин отказывался пойти с дядей в крепость Кулана, пока не закончит играть игру: «Конхобар… подошел к площадке для игр и не мог надивиться на то, что увидел: трижды пятьдесят юношей было у одного ее края и лишь один у другого, но всех превосходил он в бросках и метании в цель, а когда принялись они метать шары в цель – как издавна играли на поле в Эмайн – и наступил их черед бросать мячи, а его – защищаться, все сто пятьдесят мячей ловил он, ни одного не пропускал к цели; если же сам он бросал, а они защищались, – не зная промаха, попадал он».

Такую командную игру называли барье; цель представляла собой ямку, вырытую в земле. Два романо-бриттских изображения, судя по всему, показывают людей, играющих или одетых для такой игры типа травяного или обычного хоккея. Одно, из Кеттеринга (теперь находится в Британском музее), нанесено на глиняную форму из римской гончарной печи. Обнаженный человек держит в руке клюшку типа хоккейной, мяч и, возможно, голову; он ударяет по второму мячу. Другая фигура (также из коллекции Британского музея) фигурирует на пластинке, которая была частью ритуальной короны или диадемы, обнаруженной в Хокволдкум-Уилтоне, Норфолк. Человек держит перед собой в правой руке клюшку, похожую на хоккейную, а в поднятой левой руке – мяч. Углы пластинки украшают четыре мяча. Фигура также обнажена.

Охота

Помимо «шахмат» – фидхелла, игры под названием брандуб и полевых спортивных игр для молодежи, была весьма популярна охота – и как развлечение, и в силу необходимости. Распространенным времяпрепровождением была охота на птиц, в которой использовали пращу. Есть много фантастических описаний охоты на птиц; некоторые из них, как в случае с охотой Конайре в саге «Разрушение дома Да Дерга», явно имеют мифологическое значение.

Конайре был сыном Этайн, дочери Этайн, дочери Этара и огромной таинственной птицы, которая по своей воле могла превращаться в человека. У этого создания была собственная дружина: все его спутники также могли превращаться в птиц или в людей, когда это было необходимо.

Однажды Конайре, играя со своими совоспитанниками, заскучал и стал искать других развлечений: «Потом оставил он братьев играть, повернул колесницу и пустился в дорогу. У Ат Клиат заметил он вдруг огромных птиц с белыми пятнами, невиданной красоты и цвета. Бросился за ними Конайре и скакал, покуда не истомились его кони. И все это время не подпускали его птицы на бросок камня, но и не улетали дальше. Сошел тогда Конайре на землю и достал из колесницы свою пращу. Двинулся он вперед и пошел к морю, где опустились птицы на воду. Уже занес он руку, но тут сбросили птицы оперение и предстали перед ним воинами с мечами и копьями».[48]

Популярность у кельтов охоты на птиц засвидетельствована и античными авторами. Страбон пишет: «Есть у них еще одно деревянное оружие, похожее на «гросф». Его бросают рукой, а не из петли, и оно летит даже дальше стрелы. Этим орудием они пользуются главным образом для охоты на птиц». Охотой на птиц развлекает себя единственный сын Кухулина по дороге на роковую встречу с отцом и со своей судьбой – он погибает от руки собственного отца – в трагической саге «Смерть единственного сына Айфе». Стоя на побережье Трахт Эйси, улады увидели, что к ним плывет бронзовая ладья. В ней сидел мальчик; он сбивал птиц своей пращой так, что они оставались в живых, а потом снова выпускал их.

Его собственный отец совершил подобный подвиг в тот день, когда он впервые взял оружие и доказал свою доблесть в сражении. Тогда Кухулин вернулся в Эмайн Маху, нагруженный головами, живыми оленями и добычей. Тут он увидел пролетающую мимо стаю белых лебедей.

«– Что там за птицы, о Ибар, – спросил тут Кухулин, – ручные они или вольные?

– Это воистину вольные птицы, – сказал ему Ибар, – стая, что к нам прилетает со скал, островов и утесов огромного моря кормиться в поля и долины Ирландии.

– Что будет лучше, о Ибар, – спросил его мальчик, – живыми или мертвыми взять их нам в Эмайн?

– Уж верно живыми, – ответил возница, – ибо не каждый поймает свободную птицу.

Кинул тут мальчик в них маленький камень и сбил восемь птиц, метнул большой камень, и пало на землю шестнадцать… Тогда привязал Ибар птиц к оглоблям, веревкам, ремням, бечевам колесницы».