Кем и как любима Тамара Зотова

Но Иван не мог ответить, не мог и не хотел. Потому что, кажется, начал догадываться в чем заключается истиный смысл прозвучавшего вопроса. Внутри него все сжалось, душу будто защипало, от возникшего психологического перевозбуждения у него затряслись пальцы. Ноги механически делали неровные шаги, двигая туловище вслед за широкой спиной дяди Гоги, а разум парня пребывал словно в жерле вулкана. Аж в ушах зазвенело!

Иван, сдерживая рвотные позывы, уже шарил взглядом по земле в поисках чего-то тяжелого как внезапно широченная спина перед ним резко остановилась и, напоровшись на неё, Иван отпрянул назад, споткнулся и неловко упал на землю. В то же мгновение спина молниеносно развернулась и вот уже на Ивана сверху вниз смотрит устрашающего вида бородач, в котором едва ли угадывались черты родного дяди. Сейчас над буквально поверженным парнем возвышался могучий непобедимый мужчина с лицом решительной угрозы, гигант, подавляющий своей силой. Иван в панике зарыскал глазами по земле, ища чем бы можно было отбиться от родного дяди, хотя фактически Георгий Львович ещё ничего не сделал.

– Ты меня понял? – твёрдо спросил Спасибов-старший и слегка стукнул палкой по молодой осинке. Та вздрогнула и закачалась, пуская пожелтевшие листья. Вздрогнул и Иван. Сейчас палка была не у него, и стоял на двух ногах тоже не он. А он сидел на влажной осыпавшейся сосновой хвое. Георгий Львович умышленно медленно наступил на какую-то ветку, но треск раздался такой, что Иван на мгновение представил под подошвой дядиного ботинка на толстой подошве свою ладонь.

– У тебя стеклянные глаза, – произнёс дядя Гога, – такие стеклянные, как у моего брата Федьки, когда он врал. Ты все понимаешь, Вань. Ты очень толковый парень, пожалуй, даже чересчур и ты сразу сообразил, о чем я говорю. Ведь так? – ещё один лёгкий удар палкой по осинке. – Ваня, сворачивай свою самодеятельность. Ты потрудился на славу, ты молодец, ты сделал такую работу над которой мои люди копались месяцами. Но на этом ты должен остановится. Ключевое слово – «должен».

– Почему?

– Скажу тебе напрямую, Вань. Только без обид, хорошо? – палка в руке дяди Гоги поправила штанину Ивана. – Твоя роль во всем этом второстепенна. Так уж получилось, что… Я старше твоего отца. Старше на девять лет и восемь месяцев. И у меня есть два сына.

– Ты говоришь о праве престолонаследия?

Георгий Львович Спасибов возвышался над племянником держа палку как меч, а корзинку с единственным грибочком как щит и вызывал отчетливые ассоциации с рыцарем-победителем. Он и был таковым – у него была не только палка, но физическая сила, связи, возможности, деньги. Всего этого у дяди Гоги было в переизбытке. Мировое сообщество начало переустройство политического стоя в России с целью возврата к императорской монархии и первейшим кандидатом на царствование был он – Георгий Спасибов. А что было у Ивана?

– Это ты… – слова с трудом вырывались из судорожно сжатых голосовых связок молодого человека, – убил моего папу?

Георгий Львович, не убирая палку, присел на корточки, чтобы быть ближе к собеседнику.

– У меня встречные вопросы, племянник, – сказал мужчина, – что с гражданином Дежневым? А? И где, кстати, твой одноклассник, Вань? Ответишь ты – отвечу я.

Иван не ответил, только до побеления сжал губы. Подождав немного, дядя Гога расстегнул молнию на хорошей куртке и отвернул полу так, будто демонстрировал вязаный свитер, но на самом деле целью этого действия была предупреждающий показ кожанных ремешков кобуры, одетой на свитер. Георгий Львович при оружии! От этого факта Иван вообще потерял дар речи. А между тем дядя Гога извлек из внутреннего кармана хорошей куртки последнюю модель айфона в противоударном чехле и понажимал в нем что-то такое от чего у ваниного телефона пришло оповещение.

– Я не хочу портить с тобой отношения как с твоей матерью… – и вновь у Ивана екнуло сердце. Когда-то несколько лет назад именно Георгий Львович Спасибов был инициатором того, что его мать упрятали в психиатрическую клинику на несколько месяцев. Дядя Гога сам же договорился с главврачем и сам-же оплачивал платный стационар, причем мать не уставала повторять, что «эта московская сволочь» доплачивала главврачу за затягивание лечения. Только в эту минуту до Ивана пришло осознание того, какой на самом деле страшный и опасный человек – его родной дядя Гога. – Так вот, я не хочу. Мы же все-таки родственники, верно я говорю? Я предлагаю тебе то что ты заслуживаешь по праву. Княжеский титул, обширные имения. У тебя будет личный дворец или резиденция. У тебя будет все, но не более того. Не более! Единственно чего у тебя не будет – власти. Но ведь она тебе и не нужна, верно? Зачем тебе эта головная боль, свали ее на меня и моих наследников. Вот о чем я толкую, Вань. А теперь давай руку и пошли обратно, мой вертолет уже заправлен. Только иди впереди, я, знаешь-ли не запомнил пути.