Кембриджская школа. Теория и практика интеллектуальной истории

Таким образом, главной задачей полемического высказывания было переформулировать дилемму «либералы-приватизаторы против социальных государственников» в дилемму «ответственные либералы-государственники против безответственного номенклатурного госкапитализма». Капитализм западного типа основан на отделении собственности от власти, т. е. на жестком соблюдении прав на частную собственность как основе экономических свобод и конкуренции, что в конечном счете обеспечивает прирост инвестиций и долгосрочный экономический рост, необходимый для попадания из третьего в первый мир развитых экономик. В защите этого разделения и заключается подлинная государственная и патриотическая позиция. В рамках такой перспективы Гайдар достигал и другой цели – он выстраивал апологию наиболее радикального этапа реформ в новой России, который в общественном мнении ассоциировался с приватизацией и обогащением небольшой группы: фактическая приватизация была начата еще в СССР, до реформ 1992 года, и стихийно сложилась как номенклатурная приватизация финансовых потоков госпредприятий (через сети кооперативов, банков и подставных компаний). Она проходила без рыночных рисков убытков и банкротства в случае низкого качества управления в конкурентной среде, но и без гарантий прав собственности для ее бенефициаров – советской партийной и хозяйственной номенклатуры. Обвинения реформаторов в том, что они способствуют превращению сильной России в сырьевую колонию развитых стран, обращаются Гайдаром против псевдогосударственников:

Очевидно, какое государство можно выстроить, руководствуясь в реальности (не на словах, разумеется) государственническим идеалом, – коррумпированно-криминальное, полуколониальное. Общество становится колонией государства, а само грозное государство при таком режиме становится колонией мафии, отечественной и международной, легко проникающей во все поры аппарата. Россия оказывается колонией, сырьевым придатком передовых демократических стран, построенных по принципу открытого общества, колонией отдельных фирм этих стран [Гайдар 1995: 163].

Ключевой вопрос актуальной политической дилеммы, по Гайдару, – легальная и легитимная частная собственность предпринимателей, готовых принять конкуренцию и риск, или номенклатурная рента госкапитализма, в которой имперская риторика является популистским прикрытием интересов номенклатуры. В этой схеме демократические партии должны были преодолеть раскол на либералов и социал-демократов для защиты общественного интереса от складывающегося номенклатурного капитализма – обычного и естественного состояния для стран третьего мира и в целом для современной «азиатской цивилизации».

Называя себя государственником и патриотом, Гайдар предостерегает от культа «государства-империи», который скрывает интерес номенклатуры в сохранении симбиоза власти и собственности, характерного для восточного пути третьего мира [Гайдар 1995: 160–165]. Разумна ли опора на сильный государственный аппарат как на рычаг преобразования для перехода с восточного на западный путь и создания русского «экономического чуда»? Упоминание автором опыта такого перехода успешных азиатских стран могло означать положительный ответ на этот вопрос. Но Гайдар обосновывает отрицательный ответ, используя, в частности, исторические аргументы В. Селюнина [Селюнин 1988], показавшего, что ускоренное укрепление государства в России оказывалось опасным для последующего развития страны. Что же может противостоять неомарксистской железной логике циклов и магниту сильного государства, которое предопределяет ограничение роста и слабость государства в следующей фазе цикла и за которым стоят интересы номенклатуры? Переход к западному социально-экономическому укладу роста, основанному на аккумуляции инноваций и на разделении власти и собственности, по Гайдару, решается за счет ставки на «политическую волю», которая должна быть нацелена на качественное изменение функций государства, где перечень обязанностей государства «четок и локален», а также за счет отказа от имперских амбиций, несовместимых, в силу ограниченности ресурсов, с задачами модернизации экономики и общественной инфраструктуры [Гайдар 1995: 160].