Кембриджский затворник

— Так подайте на меня в суд.

Когда она распрямила плечи, сказав последнюю фразу, ее грудь соблазнительно колыхнулась. У Сэма даже во рту пересохло от волнения.

— Заводить судебное дело из-за такой мелочи…

— …очень смело! — с вызовом закончила Фрэн.

— Вы думаете, у меня не получится?

— Кто знает? Попробуйте, тогда и посмотрим, — поддразнила она Сэма.

— Ваше предложение очень соблазнительно, — засмеялся он, усилием воли отбрасывая эротические мысли. — Но скажу вам честно: я не собираюсь подавать на вас в суд. Полагаю, это было бы просто пустой тратой времени.

Что-то в его голосе насторожило Фрэн.

— Почему? — спросила она.

— Не секрет, что ваш бизнес, как вы это называете, зиждется на репутации. Вы согласны? Клиенты не любят дурной славы. Те, с кем вы работали, отвернутся от вас так же, как крысы бегут с тонущего корабля.

— Возможно.

Все, что он говорил, было правильно, но от этого она становилась только злее и упрямее.

— Понимаете, что вас ждет?

— Ближе к делу, пожалуйста!

— Хорошо. Предположим, я подам на вас в суд. Тогда конец вашему бизнесу, не так ли?

— Может, и так. Но не конец света. Не напугаете, Сэм. Никто не умер. Никто не заболел. А я умею приспосабливаться.

— Кто бы сомневался!

Сэм не спеша рассматривал ее — сверху вниз, по дюйму. От волнения у него начала подергиваться щека. Ему хотелось, чтобы она просила его, умоляла, стояла на коленях. Ее твердость удивляла его, интриговала. Это была борьба равных. И победа становилась тем желаннее.

Ей удалось одурачить его, более того, она заставила его усомниться в правильности его жизненных устоев. Он доверял ей, относился к ней… с уважением. Какое-то новое, незнакомое чувство гнева зарождалось в нем. И поэтому он решил посидеть несколько дней дома и не предпринимать никаких действий, пока не будет полностью контролировать ситуацию.

Теперь это время пришло.

Сэм подумал, что сейчас она выглядит как-то странно. Наверное, потому что без косметики. Только золотистая ткань кимоно, мягко обтекая выпуклости грудей и плавные линии бедер, напоминала, что там, под кимоно, ее чудесное, обворожительное тело, и ему вдруг страстно, мучительно захотелось обладать этим телом, не отпускать, дойти до конца…

Фрэн видела, какими глазами он на нес смотрит, и чувствовала, что сама начинает волноваться и отвечать его желанию. Конечно, если б она ждала Сэма, то надела бы что-нибудь другое. Облегающее кимоно, а под ним только трусики — это, разумеется, может спровоцировать.

Она вопросительно подняла брови.

— Вы все сказали? Из-за этого вы пришли сюда? Сказать, что мне конец, что моя карьера закончилась? Ждете, что я разрыдаюсь, а вы меня, бедняжку, пожалеете?

Сэм улыбнулся. Так вот ты какая! Крепкий орешек, ничего не скажешь. И к тому же очень сексуальная…

— А что, если я сделаю наоборот? — мягким, вкрадчивым голосом произнес он. — Чтобы доказать вам, какой я великодушный. И что Рози и ее помощницы в лучшем случае обманывали себя, а в худшем — серьезно обманули вас.

— И как же вы сделаете это «наоборот»? Станете пай-мальчиком?

Сэм опять почувствовал жгучее желание взять ее прямо сейчас, да так, чтобы она потом ни с одним мужчиной не смогла найти удовлетворения.

— Нет. Проведите со мной несколько дней. Фрэн показалось, что сердце ее остановилось.

— Что вы сказали?!

— Предлагаю вам устроить для меня небольшой праздник. То, что вы умеете делать лучше всех.

— Вы шутите?

— Нет, не шучу. У меня нет к вам претензий как к организатору. У вас просто талант, в чем я убедился лично. Результаты бала превзошли все ожидания, детская больница до сих пор рассыпается в благодарностях. Несколько пресытившихся бизнесменов сказали мне, что такого прекрасного вечера они никогда еще не видели, — эти слова дорогого стоят. — Сэм не отрываясь смотрел на нес. — У вас хорошо получается, Фрэн.

Она прищурила глаза.

— А что люди скажут? После всех этих разговоров, газетной шумихи? Всем будет очень интересно, почему вы меня приютили.

— Ничего страшного. Люди увидят, что мы вместе… — он сделал паузу, подбирая нужное слово, — работаем. И тогда они отбросят все досужие сплетни.

— А если я скажу «нет»?

— В этом случае я смог бы очень усложнить вашу жизнь.

Сказано почти любезным тоном, но Фрэн подумала, что он может это устроить, если захочет.

— А что за праздник?

Как ни странно, в глазах его не было триумфа. Никаких эмоций вообще.

— Моя мать планирует приехать ко мне из Корнуолла, с моими сестрами. У нее скоро день рождения, и я собираюсь устроить для нес вечер. Это будет сюрприз. Небольшой вечер. Ничего такого большого или пышного.

— Ваша мать?

— Да, у меня есть мать. У вас тоже есть, я надеюсь? В том памятном скандальном интервью Рози упоминает и моего отца, который на самом деле давно умер. Однако следует заметить, что он прожил с моей матерью много лет в счастливом браке. — Он в задумчивости скривил губы. — Извините, если это также противоречит вашему стереотипу обо мне как о мерзавце.

— Я не называла вас мерзавцем, — запротестовала Фрэн.

— Не называли, но вы так думаете! — вспылил он. Она посмотрела ему в глаза.