Кембриджский затворник

Было уже за полночь, когда Хелен Локхарт с дочерьми отправились спать, оставив Сэма помогать Фрэн мыть посуду. Когда Фрэн распрямила спину, установив посуду в посудомоечную машину, она поймала на себе пристальный взгляд Сэма.

— Устали? — спросил он.

— Да, денек был не из легких.

Все это время у нес не выходила из головы невеста Сэма, эта несчастная девушка. Вышивки, подсолнухи над кроватью… Досталось ему…

— Да, длинный был денек, — согласился Сэм, восторженно глядя на нее. — И хороший.

Она была какой-то другой сегодня. Какая-то перемена. Что-то в глазах, чего раньше не было. Прядь волос, выскользнув из тугого узла на затылке, непослушно покачивалась около шейки, нарушая строгую симметрию прически. Ему хотелось дотронуться до этого локона.

— Идите-ка спать, Фрэн, — негромко сказал он. — Я сам здесь все закончу.

Она подняла взор, не в силах больше молчать.

— Почему вы умолчали о своей невесте? Сэм замер.

— Кто вам рассказал?

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Мэдди?

— Это так важно, кто рассказал?

— Молодец, не хотите никого выдавать. Нет, не важно.

— Вы об этом ни с кем никогда не говорите?

— Не говорю. Не вижу смысла.

— Тяжело вспоминать? Он кивнул:

— Что-то в этом роде. — Боль вообще-то уже исчезла, я не говорю об этом больше по привычке.

— И все-таки я не буду больше приставать к вам.

— Не хотите слушать?

— Напротив, очень хочу, — ответила Фрэн, понимая, что ему давно пора выговориться.

Она вытерла руки полотенцем, ожидая, пока он уложит чистые ножи и вилки в ящик комода.

— Мы познакомились в университете, когда я был на последнем курсе, а Меган на первом. Столько времени прошло! — Сэм задумался, мысленно перебирая все эти годы. — Мы устроили маленькую студенческую вечеринку по окончании курса. Она тоже пришла, и почти все время мы не отходили друг от друга, а потом я улетел в Лондон и очень долго ее не видел.

Фрэн понимающе кивнула: она знала, что такое студенческие вечеринки.

— Мсган явилась ко мне в офис, — продолжал Сэм. — Она написала книгу и знала, что я работаю в компании «Гордон-Брауни». Меган передала мне рукопись, и я пообещал, что прочту и постараюсь помочь.

— Получилось?

Сэм грустно усмехнулся:

— Книга была абсолютно пустая. Чепуха. Когда я ей об этом прямо сказал, она, естественно, вспыхнула как порох, очень огорчилась, но через некоторое время успокоилась. И решила в меня влюбиться.

— Вы это говорите как врач, объявляющий диагноз.

— Может быть, так оно и было, — он пожал плечами.

— И вы решили принять в этом участие?

— В жизни всякое случается.

— Может быть, — согласилась Фрэн. Она вспомнила, что Шолто на первых порах их совместной жизни чувствовал себя очень уверенно. А потом, когда страсть перегорела, совместная жизнь превратилась для него в клетку, в которой ему стало тесно и неуютно.

— Я думаю, — продолжал Сэм, — то, что я отказался продвигать се книгу, не пошел на компромисс со своими принципами, понравилось Мсган. Ей симпатизировало, что я… э-э… скажем торжественно, несгибаемый.

— Вы на самом деле такой? Он еле заметно улыбнулся.

— Не всегда. Но люди обычно приписывают возлюбленным те качества, которые хотели бы в них видеть.

— Возможно, — в задумчивости проговорила Фрэн.

— У вас с Шолто было то же самое?

— Не знаю. Меня привлекало в нем то, что он нуждался во мне. Он был такой… энергичный, такой привлекательный, просто красавец… Не понимаю, почему он выбрал меня, хотя вокруг были девушки и помоложе.

— Я думаю, вы недооцениваете себя, — мягко заметил Сэм.

— Может быть, — опять согласилась Фрэн. — Он был из тех, кто делал все под действием порыва, эмоций, а не здравого смысла.

— В противоположность вам?

— В каком-то смысле да. И все те качества в нем и во мне, из-за которых мы поначалу тянулись друг к другу, стали потом камнями преткновения, причинами разрыва.

— А мне казалось, что причиной была супружеская неверность с его стороны.

— Женщины любили Шолто за его чувственность, эмоциональность.

— Если уж Шолто был в такой гармонии со своими чувствами, почему же, черт побери, он не считался с вашими?

Фрэн забавляло, с какой страстью Сэм защищал ее.

— Когда же Мсган заболела? — спросила она. Сэм скривил лицо. Видимо, рана все еще болела.

— Мы пробыли вместе всего полгода, только-только были помолвлены, и тут у нее начались приступы слабости. Мсган вес время чувствовала себя переутомленной. Мы сначала подумали, что это беременность, но ошиблись. Я сто раз просил ее показаться врачам. Наконец она уступила и стала обследоваться. Вес было как в кошмарном сне, когда знаешь, что это сон, и изо всех сил стараешься проснуться, но не можешь. Или хочешь крикнуть, чтобы тот, кто рядом, услышал, а крик получается слабым, почти неслышным, какое-то полумычание… У вас бывало так?

Фрэн кивнула.

Сэм задумался.

— Меган было всего двадцать два. Врачи сказали, что жить ей осталось не больше года.

Фрэн налила бренди в два высоких стакана, не обратив внимания, что это специальный крепкий бренди для опрыскивания бананов, и один подала Сэму. Тот выпил залпом, только чуть поморщился.