Кембриджский затворник

Она кивнула, но подумала про себя, что, наверное, не сможет. Закричит или застонет. Вот сейчас закричит, когда руки его скользят по талии, по ногам, а губы у ее губ и она чувствует его дыхание. Стон сладострастия готов был вырваться наружу, она сдерживалась из последних сил. Ткань ее ночной рубашки, почти прозрачная, как будто прилипла к телу, и она стоит перед ним как голая. Вот рука нежно коснулась груди, вот губы…

— Нравится?

— Не задавай вопросов, если знаешь ответ…

Он крепко обнял ее за талию, и Фрэн опять задрожала. Она почти забыла, как чудесно ощущать себя в мужских объятиях.

Дыхание ее становилось все чаще, и Сэм заставил себя остановиться. Он погладил се по волосам, нежно поцеловав в кончик носа, а потом в обе щеки.

— Еще немного, и я прижму тебя к стене, прямо здесь… — горячо прошептал он.

Фрэн была настолько возбуждена, что ей трудно было говорить.

— Ну и что делать?

— Другого выхода нет. Постель.

— Постель, — эхом повторила она.

Несмотря на всю свою браваду, она стеснялась. Сэм взял се за руку и повел по коридору. Фрэн покорно шла за ним, наклонив голову. Кровать оказалась настолько узкой, что Сэм засомневался, скептически глядя на нее сверху вниз.

— Может, наверху найдется что-нибудь поудобнее…

— Например?

— Все спальни заняты. — Сэм на секунду задумался. — Остается моя.

От нервного напряжения Фрэн опять охватила дрожь. Она еще не была в комнате Сэма. Интересно, сколько женщин перебывало там, под одеялом, тесно прижавшись к Сэму?.. А Рози тоже?..

— Нет, — прошептала она еле слышно, — мы их разбудим.

Он догадался, о чем она подумала, прочел по лицу. Взял ее за плечи, повернул к себе.

— Послушай меня, Фрэн. Поверь мне, в моем шкафу нет привидений. Здесь никого не было до тебя.

Она смотрела на него снизу вверх, веря и не веря, не зная, что говорить.

— Ты хочешь сказать, я здесь первая?

— Не первая. Единственная, — поправил он.

— Кроме Мсган, ты хочешь сказать? Сэм помотал головой.

— Нет. Я купил этот дом после того, как Меган… — он замолчал, подбирая слово, — умерла.

Наступила долгая пауза.

— Давно это было? — спросила Фрэн, когда молчание стало невыносимым.

— Почти пять лет.

— О-о-о, Сэм, — Фрэн несмело протянула руку и погладила его по плечу. — Сэм…

Это нежное, теплое прикосновение ее руки тронуло его. Весь пыл, вся страсть, все нетерпение обладать ею сейчас, немедленно — вес это ушло, и Сэм притих, как боязливый котенок.

— Знаешь, Фрэн… — нерешительно начал он, — если мысли о другой женщине мешают… если они как барьер между нами… может быть, мне лучше просто уйти? Глупо начинать, если прошлое все разрушит.

Фрэн остановила его:

— Не уходи.

— А призраки? Не встанут между нами? Она обвила его шею руками.

— Нет.

Сэм застонал от радости, от предчувствия. Потом осторожно положил ее на кровать, стал медленно стягивать ночную рубашку, как будто снимал кожуру с драгоценного, экзотического заморского фрукта.

— Давай помогу, — еле слышно произнесла Фрэн и подняла руки вверх, как делают дети, когда с них стаскивают мокрую одежду.

Сэм, одержимый жгучим желанием обладать ею, почувствовал по ее дрожи, по вздохам, по подергиваниям от прикосновений, что она давно не знала мужчину, и это возбудило его еще больше. Возникло странное ощущение, как будто раньше ничего подобного в его жизни не было.

— В первый раз вес может быстро закончиться, — шепнул он ей на ухо и прикоснулся языком к соску.

Фрэн глубоко вздохнула и изогнулась, стремясь ему навстречу. Сэм вошел в нее и начал двигаться. Чувство было таким острым, таким сильным, что казалось, это невозможно пережить.

— Не останавливайся, — горячо шепнула она. — У нас вся ночь впереди.

Когда Фрэн проснулась, Сэм уже ушел. Она лежала голая, все тело ныло, и отрывочные воспоминания одно за другим проходили перед ее глазами. Они заснули только под утро. Если собрать все ночи ее замужества с Шолто, столько не наберется. Это было… невозможно описать словами! Самые лучшие, самые свежие, самые острые, самые сладкие ощущения.

Ее взгляд упал на ночную рубашку, валяющуюся на полу, прямо на ковре, и на часы.

Десять!!! Уже десять часов!

Надо же приготовить завтрак для матери Сэма и сестер, прежде чем они отправятся домой!

Фрэп вскочила с кровати, утешая себя мыслью, что хоть что-то догадалась приготовить с вечера.

Она рискнула взглянуть в зеркало — и пожалела. Розовые щеки, красные пятна на шее, припухшие веки — все красноречиво говорило о том, чем она занималась ночью. Надо привести себя в порядок. Быстро одеться и сделать вид, будто ничего не произошло.

В комнате была раковина с холодной и горячей водой, и Фрэн быстро вымылась, как могла. Натянула кремовые брюки, тонкий светло-коричневый свитер и босиком пошла на кухню.

Сэм стоял у плиты, поджаривая бекон. Мэри намазывала хлеб маслом, одновременно читая газету. Мэдди нарезала дыню ровными, красивыми кусочками и раскладывала их в огромную многоярусную вазу для фруктов. Когда Фрэн вошла, все оторвались от своих дел и подняли головы.

— Доброе утро, Фрэн, — сказал Сэм, лучезарно улыбаясь. — Хорошо поспали?

— Не очень. Какая-то беспокойная ночь выдалась.