Кембрия. Трилогия (СИ)

‑ Так видит аварин, – улыбнулся Пирр, – или перс. А камбриец?
‑ Камбриец – и, кстати, армянин – живет меж гор и холмов, и мир его напоминает дно вогнутой чаши – до тех пор, пока не доведется взойти на вершину. Почему я пускаю всех к себе на башню? Чтобы видели – мир не замыкается их двором, их семьей, их кланом. Говорят, с горы Сноудон видна вся Камбрия – так, как Глентуи с верхушки моей башни. И я буду говорить, петь, проповедовать – до тех пор, пока не возникнет обычай, по которому каждому камбрийцу нужно хотя бы раз в жизни взойти на Сноудон. В ясный день, когда под ним раскроется мир… Лучше всего – в самой ранней юности, когда он – или она, тут никаких послаблений! – сумеет понять единство Родины сердцем, и когда все дела и свершения будут еще впереди.
На вопрос о римлянах у святой и вечной тоже ответ нашелся.
‑ Рим, – сказала она, – это земли, собранные вокруг моря – Нашего моря, римского! Грек – всегда немного мореплаватель. Потому среди греков всегда найдется желающий спорить с Аристотелем и доказывать, что мир выпукл. Иные мудрецы уверяют, что Земля вообще шарообразна – всего лишь из–за того, что уходящие за горизонт корабли скрываются постепенно. Сначала корпус, потом паруса, потом верхушки мачт. Третьи умеют налить вино в кубок так, чтобы держалось в нем выпуклым холмом, и говорят, что мы точно узнаем, что земля плоская, лишь когда кто–то вернется от края – и расскажет. А что круглая – если будет плыть все время в одну сторону и вернется с другой… Надо бы такой поход собрать, но денег не хватает. А кроме того, мне куда важней знать какой формы я сама! И доказать остальным.
Пирр кивнул. Медленно. Когда поднял голову – перед сидой оказался не политик, а священник. Не патриарх, а исповедник – не императрицы. Странной девчушки с острыми ушами и глазами–плошками.

– Ты изменилась, – сказал он, – не только внешне. Но и сестра тебя узнала не только по внешности. Я не могу и не буду спрашивать тебя о том, что было до признания – грехи, если были, вода крещения унесла, а остальное ты вправе хранить в тайне. И тебе самой придется соизмерять то, что тебе даровано – с даром иных людей, и догадываться, насколько тяжел будет с тебя спрос. Я только помочь смогу – если попросишь, когда расскажешь. А сегодня – утешу. В песне своей ты ошиблась. Пасха всегда и для всех, и для убитых в той же мере, что для живых. Именно потому, что воскресением Господним смерть побеждена! Так что, дочь моя, не все так плохо, как ты пела.

Ушел, осторожно прикрыл дверь – и до ночного сна страждущая пребывала в покое. Последней, уже под вечер, заглянула Сиан. Посмотрела исподлобья. Сказала:

– Сегодня ты мельтешила даже больше, чем обычно.

И убежала раньше, чем Немайн успела рот открыть.
А ночью ударили колокола – так, что мертвый вскочит и бросится на порог – в одной рубашке, зато с шашкой наголо. Просто так набат не бьют!

Триада четвертая

1

Над портом колышется зарево, жар бьет в лицо.

– Эйра, назад! Вивиан, Кей, прикройте ее! Остальные – за мной!