Кембрия. Трилогия (СИ)

Погоня!
Погоня по горячим следам!
Значит – есть ночь до утра и день до вечера, когда можно врываться на земли кланов, переходить границы соседних королевств, требовать у холмовых крепостей слова, что в них не дали убежища злоумышленнику – и горе клану, который поймают на лжи! Настанет вечер – их воля, но сейчас действует не право клана, а право погони, и горе тем, кто его нарушит!
Дружина седлает коней, на ипподроме готовят колесницу. Сейчас – не имя клана, не имя государства. Эйра зовет – все, кто друг Немайн – за ней! И друзей оказывается много. Куда больше, чем думала ригдамна. Пожалуй, больше, чем мечтала!
Брешут собаки – верно, у Гулидиена добрая свора. Наверняка уже взяли след… наверняка идет к воде! Ничего, найдут и на том берегу. Ах, какая сегодня будет погоня! Одних королей и королев почти десяток, а принцев, графов, клановых вождей – не счесть, и поведет их Майни. Кому еще? Уже за ней следом пойдут доблестный Артуис, хитрец из Кередигиона, великий Пенда, и, конечно, Гулидиен – будущий верховный король Британии. И его королева–гордячка – тоже!
Ах, хорошо! В такой погоне ригдамне Эйре совсем не стыдно стать колесничей при сестре. Только… править лошадьми и сжимать в руках символ погони разом – трудно. Нужно передать сестре. Вот и Майни… нет, Немайн… даже Неметона! Ноздри расширены, словно след чует не хуже собак… а может, и чует! В глазах – отражение сигнального пламени, на голове – кровавая шерсть отобедавшей хищницы, в улыбке – клыки.
Это древней ирландских старин… Древней людей – ангелы и звери сотворены раньше.
У сестры изо рта рвется гортанное рычание, рука стискивает древко с пылающим торфом. Теперь одно слово, и…
Копье ткнулось в воду. Брикет недоуменно зашипел. В порту, несмотря на затухающий пожар, словно темней стало. Казалось бы – какой свет от куска торфа? Да в камине горит десяток таких, и то трапезную не осветят, приходится жечь свечи или факелы, а тут в полусотне шагов догорает костер, для которого нужна бы печь размером со всю «Голову Грифона». И все–таки сумрак опустился. Стал громче треск, с которым умирает водоходная расшива, зато человеческие голоса смолкли.

– Много чести – цвету Британии охотиться за кучкой скаредной дряни! – объявила сида, – Не время во время войны лить кровь братьев. Убитых нет, потому… прощу. Господь велел подставить другую щеку. Но и речные перевозчики, и горные кланы пусть знают: человек сотворен лишь с двумя щеками. Третью при желании не подставишь! Остальное – утром. А теперь ночь, и даже мне спать хочется…