Кемер в объятиях ночи

— Любая женщина на упреки ее в измене ответит: „Ты сам виноват: не надо было оставлять меня одну!“ Кстати, у меня тоже первую любимую девчонку самым наглым образом увели. И знаешь, кто это сделал? Парень из нашего же класса, постоянно за ней ходил, но это считалась моя девчонка. Я ушел в армию, а он за это время женился на моей девчонке. Я мало сказать, что был очень расстроен. А когда пришел из армии, у них уже родился ребенок. Всем было не до меня. Уже ничего не сделаешь. Устраивать разборки с замужней женщиной, да еще с грудным ребенком, как-то показалось неуместным. Я к ней даже и не подходил, хотя однажды видел, как она гуляла с коляской. Кстати, не сразу и узнал — так она изменилась. Шевеля здоровенными „батонами“ она перла, толкая перед собой коляску, явно нацеленная на ларек с овощами. Меня она даже не заметила. Взгляд ее блуждал так: личико ребенка — дорога — ларек — личико ребенка — дорога — ларек. Я, посмотрев ей вслед, только и выдохнул: „Блин, ну, и жопень!“ А какая была когда-то девушка! Всегда существует некий тип сидящий в засаде. В юности был у меня точно такой же сволочной приятель. И не друг вроде, а все рядом терся. Потом я только понял: все к моей девчонке подбирался. Ждал, ждал и дождался момента. Мы с ней тогда поругались буквально из-за какой-то ерунды, я ушел, хлопнув дверью, а он это дело выследил и в тот же вечер появился у нее с шикарным букетом цветов, шампанским, утешил, уболтал ее и остался на ночь утешать дальше. Я же остыл, пришел на следующее утро мириться, но было уже поздно. После этого начались долгие и бессмысленные выяснения отношений, которые в такой ситуации уже ничего не решают, поскольку назад не открутишь.

У Григорьева была подобная история с цветами из многосерийной эпопеи, как Саня Смирнов хотел жениться. Познакомился он с одной молодой женщиной. Саня Смирнов ее очень полюбил и летом они собирались пожениться и кажется, даже подали заявление. И как раз в этот период к ней неожиданно зашел „на огонек“ старый друг Игорек, понятно, с цветами и вином. Выпили, было уже поздно, легли спать, и понятное дело, переспали, а утром уже и нетерпеливый Саня пришел и тоже с цветами. Она его узнала по звонку (точка-тире-точка), вскочила, огляделась: „Триндец!“ — прятаться Игорьку было некуда, да и выглядело бы это не только смешно, но и подло, да он и не стал бы прятаться. Была бы еще большая квартира или черный ход, шанс выкрутиться был бы. Кстати, Игорек собирался уйти в шесть, но они банально проспали — не сработал долбанный китайский будильник, или же просто не услышали. Стечение обстоятельств. А ведь просыпались оба аж в полчетвертого, но попили сока, перепихнулись по-быстрому, да и снова заснули и так проспали до девяти. А будильник, на который они понадеялись, почему-то не зазвонил. Случайность. И вот — счастливый и нетерпеливый Саня Смирнов с цветами трезвонит в дверь своей любимой невесты. Она приоткрыла дверь на цепочке и, не поднимая глаз, сказала Сане: „Смирнов, знаешь что: между нами все кончено! Уходи!“ — и тут же захлопнула створку. И это было, пожалуй, единственное правильное решение в данной ситуации. В случае силового столкновения, это если бы она запустила Саню, Игорек бы Смирнова отлупил бы без проблем, да и комнату бы всю разворотили. Саня еще успел просунуть туда в щель свои тюльпаны, так этот букет дверью и отрубило: тюльпанные головки упали на коврик прямо ей под ноги. На ногтях у нее был красный лак. Выглядело все это довольно красиво. Он, конечно, потом долго звонил, как по нервам ездил, тогда она ему сказала уже сквозь дверь, не открывая: „Уходи, я сказала, у меня — другой мужчина!“ — и только тогда до Сани дошло, и он ушел. Влюбленные люди часто очень тупые и здорово тормозят по некоторым вопросам. Потом она, пройдя босиком по прохладным тюльпанам, вернулась в комнату. Игорек даже и не вставал: лежал себе в кровати, курил и посмеивался. Увидев понурую подружку, попытался ее утешить: „Да брось ты, не переживай — фиг с ним! — найдешь себе другого! Давай, иди ко мне, еще с полчасика покувыркаемся!“ Ноги у нее замерзли, и она залезла в кровать к Игорьку — чего уж теперь. После этого всего у нее осталось ощущение, словно она в детской игре-ходилке, когда неудачно бросаешь кости и вдруг слетаешь на много ходов назад и нужно начинать все сначала. Рано легла спать. Проснулась от духоты. На столе стоял принесенный Игорьком букет. От игорьковых нарциссов несло тухлыми носками. Успокаивала она себя тем, что с Саней они все равно бы не ужились — слишком разные они с ним были люди.