Кемер в объятиях ночи

Марине Самсоновой, PR- менеджеру, тоже не везло, но, несмотря на все неудачи, она упорно продолжала искать себе мужчину. Наконец в апреле познакомилась в клубе с приятным молодым человеком. Специально туда с подружкой и пошли, чтобы с кем-нибудь познакомиться. А где еще знакомиться с состоятельным человеком? И тут появился Он. В дорогом костюме, в белоснежной рубашке, в галстуке, идеально начищенных ботинках. Часы еще у него были явно золотые, очень дорогие. Сама элегантность, запах „Бальдессарини“, дорогие сигареты. Сразу видно, что успешный человек, банкир. Очень он ей понравился. Представился Гришей. Вышли из клуба, машина, конечно же, новая — БМВ. Поехали к нему. Квартира ей тоже понравилась (мелькнула мысль: а я бы здесь и пожила!). Посидели под музыку, выпили вина, потанцевали, долго целовались, начали раздеваться. Он снял пиджак, она сама развязала ему галстук, медленно расстегнула брючный ремень. В этот момент заметила, как его брюки вздулись шалашом, и этот бугор уперся ей в живот — и это ее возбудило. Начала по пуговичке расстегивать ему рубашку. Когда сняла ее, то оказалось, что все тело и руки буквально до границы воротника и манжет расписаны татуировками, да еще какими: купола, черепа, кинжалы. Ноги тоже были все наколоты. А восставший член его представлял собой вообще что-то невообразимое, бугристое — под кожу крайней плоти были вшиты шарики — и торчал, как здоровенная шишковатая дубина. И тут ей чуть не стало дурно, поскольку от такого орудия вполне можно было получить разрыв. Но бежать было уже поздно, она закрыла глаза, постаралась расслабиться и вниз больше не смотреть. Впрочем, то, что произошло чуть позже, ей очень даже понравилось. Любопытные получились ощущения, будет, о чем рассказать подругам. Он, когда после этого дела оба курили в постели, показав на разрисованную кожу на груди, прокомментировал просто: „Ошибки молодости!“ Посидел, конечно, пять лет за случайный грабеж, менты подставили, но товарищей не выдал, зато теперь у него своя фирма, вот думает немного подучиться в финансовой академии, поскольку знаний не хватает. Еще рассказал, что одному сидельцу на зоне по его же, этого сидельца, настоятельной просьбе головку члена разрезали крест-накрест, сделав из нее что-то вроде цветка-четырехлистника, причем все эту операцию делали тому бродяге без наркоза. Выпил, конечно, бедолага, для обезболивания, бутылку водки, но все равно скрипел зубами. В конечном итоге выглядело это произведение искусства довольно жутко, да и парашу струей было не попасть, когда ссышь — струя кривая. А уж если встанет, то неподготовленная женщина запросто может и в обморок упасть. Сам же Гриша подписался только на шарики: „Вот теперь думаю: может, вырезать их, нахер?“ — и посмотрел на нее вопросительно.

— Да ладно, можешь оставить… — она кончиками пальцев все это время их, эти шарики, щупала, перекатывала под кожицей. — Мне даже понравилось!

И тут же почувствовала, что у него там это жуткое устройство начало быстро набухать и увеличиваться в размерах, как воздушный шар. Вау! Просто поразительно, как все это природой придумано! Хорошо тогда ночью покувыркались. Утром низ живота немного болел, но к вечеру все прошло, и последствий никаких не было. Пару раз еще встречались, а потом этот „банкир“ Гриша куда-то исчез. Марина хватилась, а оказалось, даже и фамилии не знает, да и вообще ничего о нем не знает — разве что только имя. Мобильный телефон не отвечал, ехать к нему на квартиру у нее не хватило духу, да и не нашла бы: он возил ее куда-то в дикие новостройки — в район метро „Дыбенко“ и всегда глубокой ночью — обычно после клуба, а она и днем-то там могла легко заблудиться. Однажды все-таки решилась, поехала, но, как и предполагала, ничего не нашла: все дома были похожие, как близнецы, адрес же она не запомнила, только квартира была, кажется, пятьдесят вторая. Или тридцать вторая. Не о том тогда думала.