Кэндис Адамс

— Да, я знаю. Мне хотелось бы его восстановить.

Миловидная женщина села на свое место.

— Прежде всего нужно погасить неоплаченный счет.

— Я уплачу по счету! — заверила ее Лоретт.

Секретарша посмотрела на нее с сомнением.

— Но речь идет о почти пятистах долларах!

Лоретт заморгала от неожиданности, потом, словно пытаясь извиниться, подалась к ее столу.

— Простите, неужели я не ослышалась? Какова указанная в счете сумма?!

Женщина порылась в ящичке.

— Четыреста восемьдесят три доллара пятьдесят два цента.

— Я... вероятно, здесь какая-то ошибка, — пробормотала Лоретт.

— Боюсь, никакой ошибки нет, — терпеливо ответила секретарша. — С этого телефона было сделано несколько международных вызовов.

— Международных вызовов? — невольно повторила Лоретт. — Мой дедушка не выезжал из страны со времен первой мировой войны. Кому же ему звонить за пределы страны? Нет, этого не может быть!

— Прошу меня извинить, — ответила секретарша, — но таковы данные нашей картотеки.

— Но это же просто невозможно! Вероятно, в вашу картотеку вкралась ошибка.

Секретарша протянула ей счет.

— Это номер телефона мистера Харрисона?

Лоретт посмотрела на номер телефона и на адрес.

— Да, все верно, но...

— Поскольку все эти вызовы были сделаны по автоматической линии, возможность ошибки крайне ничтожна. Боюсь, что нашему клиенту вначале придется заплатить по счету, а уж потом мы подсоединим телефон, — заключила она.

Лоретт явно ничего не добилась.

— Можно мне поговорить с менеджером?

— Его сейчас нет в офисе.

— В таком случае не могли бы вы мне выдать копию счета?

Она вышла из офиса телефонной компании, держа в руках копию счета, и пошла домой, чтобы подвергнуть допросу деда.

Дед яростно отмел все обвинения, уверяя ее, что никогда не заказывал никаких международных переговоров. Он просто клокотал от гнева, поскольку компания отключила его телефон без предупреждения.

— Они вошли сюда гуськом и просто срезали провод, не обращая никакого внимания на мои протесты и объяснения!

— У нас, конечно, есть один человек, который может нам помочь, — сказала она.

Через пять минут Лоретт снова была на крыльце дома. Теперь ее путь лежал в полицейский участок.

Когда Лоретт вошла в кабинет Джеффа, он в недоумении поднял на нее глаза. Щеки ее горели, зеленые глаза блестели. Она все равно была привлекательной, несмотря на растрепанные золотисто-русые волосы и сбивчивую скороговорку:

— Мне нужна помощь, Джефф! Кто-то по телефону дедушки сделал несколько международных вызовов. Вот счет за них. — Она помахала бумажкой перед его носом. — Здесь указаны пятнадцать переговоров с Европой! Представляешь? С Италией! — Лоретт металась по комнате, не слыша, что ей говорит Джефф. — А мой дед не знает в Риме ни одной живой души!

— Может, присядешь? — спокойно предложил он.

— Он даже итальянским не владеет! Правда, дед один-единственный раз был в Италии, — призналась она, — но это во время войны, и он даже не помнит название того города... Он был весь разбомблен, и...

Джефф понял, что наступил момент брать под контроль накалившуюся ситуацию. Взяв Лоретт за локоть, он подвел ее к стулу и мягким жестом усадил.

— Ну а теперь немного успокойся. — Придвинув к ней свой стул, он подался вперед. — Хорошо, ты переговорила об этом с телефонной компанией?

— Я только что оттуда! — Глаза Лоретт блестели от охватившего ее негодования. — Они наотрез отказываются восстановить телефон, пока счет не будет оплачен.

Взяв из ее рук смятый счет, Джефф внимательно принялся его изучать. В нем действительно было отмечено несколько международных переговоров. Он начал было говорить, потом, заколебавшись, замолчал. Джефф давно не видел Харрисона, но знал, что за ним водятся некоторые странности. Во-первых, дедушка Лоретт недавно начал регулярно ездить в другой город, расположенный в двадцати трех милях от Локэст-Гроува, где покупал продукты, отказываясь делать это в местных магазинах, хотя никогда не ссорился ни с одним из местных торговцев. Во-вторых, Джефф однажды видел, как он бродил по местной свалке. Когда он громко позвал его, чтобы поприветствовать, старик резко выпрямился, словно его подстрелили, а потом вел себя очень настороженно и весьма странно. Вполне вероятно, у него начиналось старческое слабоумие, и он мог забыть, что кому-то звонил за пределы страны. Джефф довольно тактично намекнул Лоретт на такую возможность.

— Знаешь, когда люди стареют, они иногда утрачивают способность помнить даже совсем недавние события.

Она вскочила с гордым видом:

— Мой дедушка не страдает старческим слабоумием, а ты как раз на это и намекаешь! — Помолчав с минуту, она опустила свои длинные загнутые ресницы и почти неслышно прошептала: — Я сама думала об этом сразу по приезде, но тогда существовала причина для совершения действий, которые могли показаться несколько странными.

На минуту Джефф отвлекся от мыслей о деде Лоретты, потому что на ней была розовая ворсистая блузка со шнурками на груди, похожими на макароны, за которыми проглядывала ее соблазнительно нежная кожа; темно-красная юбка с разрезом демонстрировала совершенство форм ее стройных ног.