Кенотаф

Двадцать третьего января в соответствии с опубликованным ранее постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) в Москве начался открытый процесс над Г. Л. Пятаковым, К. В. Радеком, Г. Я. Сокольниковым, Л. П. Серебряковым и тринадцатью другими подсудимыми. Почти все обвиняемые занимали важные партийные и государственные должности, большинство из них были большевиками с дореволюционных времен, активными участниками и руководителями Красной армии во времена Гражданской войны – это придавало процессу едва ли не сенсационный характер. Постановление определяло место проведения и состав суда, список иностранных корреспондентов и прочие детали процесса.

Писатель Лион Фейхтвангер был в числе приглашенных.

Следователям НКВД, готовившим подсудимых к открытому процессу, секретным посланием было разъяснено, что ЦК ВКП(б) не только не возражает против применения мер физического воздействия к подследственным, но, напротив, рекомендует такие меры воздействия к троцкистским преступникам и врагам народа. Все семнадцать преступников обвинялись в шпионаже в пользу иностранных государств, во вредительстве и диверсиях на предприятиях и транспорте, а также в подготовке террористических актов против руководителей ВКП(б) и советского правительства по личному указанию врага народа Троцкого.

Процесс длился одну неделю, и 30 января военная коллегия Верховного суда СССР вынесла приговор. Все 17 подсудимых были признаны виновными. К смертной казни были приговорены 13 человек, четверых приговорили к тюремному заключению сроком на 10 лет. На следующий день приговор был приведен в исполнение: 13 врагов народа были расстреляны, остальные отправлены в тюремные камеры, где их впоследствии втихую, без огласки, забили насмерть с помощью подсаженных уголовников. Вероятно, четверо нерасстрелянных, а посаженных в тюремные камеры с уголовниками-убийцами, не раз пожалели, что их не расстреляли сразу… Все близкие родственники расстрелянных были также репрессированы с разной степенью жестокости, прямо пропорциональной степени неприязни вождя к расстрелянному, – в этом, по-видимому, проявилось то трогательное отношение вождя к своим врагам, которое было проницательно замечено писателем Лионом Фейхтвангером…

Писатель так же, как и наши герои – Ольга, Семен, Соня и Иван, как большинство советских людей, конечно, не знал всех закулисных деталей процесса. В газетах и по радио, которые были единственными источниками информации, рассказывалось о повсеместных многолюдных собраниях трудящихся, на которых все единодушно клеймили подлую банду убийц, осквернившую своим существованием советскую землю:

«Семь дней Верховный суд Союза ССР, а с ним и все народы великой страны социализма, нить за нитью распутывали клубок грязной, кровавой деятельности презренных предателей родины, шпионов, диверсантов, прямых агентов фашистских разведок. Перед лицом всего мира на судебном следствии развернулась потрясающая картина преступлений, совершенных этими наймитами империалистического капитала по прямой указке злейшего врага народа – иуды Троцкого».

Лиону Фейхтвангеру процесс понравился… Подробные и откровенные на грани цинизма рассказы подсудимых о совершенных ими тяжелейших преступлениях не оставляли сомнений в их виновности и справедливости сурового приговора. Предположение о том, что признания добыты с помощью пыток, совершенно не соответствовали внешнему виду и поведению обвиняемых. На процессе вместо изнуренных допросами людей писатель увидел «холеных, хорошо одетых мужчин с медленными непринужденными манерами». Он так описывал поведение этих обвиняемых за несколько дней до их расстрела:

«Они пили чай, из карманов у них торчали газеты, и они часто посматривали в публику. По общему виду это походило больше на дискуссию, чем на уголовный процесс, дискуссию, которую ведут в тоне беседы образованные люди, старающиеся выяснить правду и установить, что именно произошло и почему это произошло».