Кентарх

Но скачки вот так, с кондачка, не проводятся. На их подготовку уходит до месяца. И если ты не хочешь стать политическим трупом, то, даже будучи при смерти, ты должен присутствовать на соревнованиях. Проводить встречи, принимать просителей и быть на виду у тех, кто тебя поддерживает. При этом просто обязан демонстрировать бодрость духа и крепость тела.

В дни проведения соревнований даже император находится весь день в своей ложе. Там он проводит аудиенции и принимает чиновников, но только в перерывах между заездами. Он может проигнорировать выступление сатиров, мимов, борцов, фокусников и им подобных, развлекающих публику, пока готовится очередной заезд или длится обеденный перерыв. Но в момент гонки непременно должен проявлять интерес и болеть за свою команду.

К примеру, Михаилу было точно известно, что Никифор ни разу не был любителем скачек. Но знал об этом лишь узкий круг людей. Слухи ходили, но люди не верили, потому что император проявлял неподдельный интерес к своей команде, болел азартно и щедро награждал победителей.

Но ипподром не пустовал и в обычные дни. Соревновались тут ежедневно. Могли устроить и скачки, арендовав арену. Что вполне практиковалось среди знати. Эдакие любительские клубы на фоне профессионалов. Хватало и других игр. Причем для разных слоев общества. В случае отсутствия арендаторов граждане допускались для игр совершенно бесплатно.

Администрация ипподрома зарабатывала на другом. Ни одному торговцу входа на его территорию не было. Посетители могли купить здесь все: от прохладительных напитков до полноценного обеда. Но ни в коем случае не приносить с собой. Как уже говорилось, в Константинополе все было ориентировано на извлечение прибыли.

Михаил прошел через арку, на несколько секунд погрузившись в ее прохладную полутьму. Но уже скоро опять оказался под палящими лучами солнца. Тяжко вздохнул, потому как гулять в броне удовольствие ниже среднего. И направился в сторону мест, занимаемых Ириной и ее друзьями.

Циканион – игра аристократов, потому что для нее требуется иметь лошадь. Причем не абы какую, а специально тренированную. Далеко не дешевое удовольствие. И да, она также политизирована. Эдакая молодежная кузница кадров. Которую, разумеется, не оставляют без присмотра. Вон сидят два великовозрастных пастуха, выпасающих свое стадо.

Под игру отвели незначительную часть арены. На секундочку, ипподром имеет более четырехсот метров в длину и сотню в ширину. Так что места хватало всем. Даже свободное имелось. Команды уже носились по песку, взметая пыль копытами лошадей и клюшками. Все же поло из его мира имело неоспоримое преимущество перед вот этой игрой хотя бы тем, что играли всадники на зеленом газоне. Тут же… Без помывки в бане не обойтись. Впрочем, тоже часть культурной и общественной жизни. Так что им это не в напряг.

– Михаил, – подняв руку, подозвала его Ирина.

Как будто он мог ее не заметить. Их группа расположилась на каменных скамьях под просторным парусиновым тентом. Хм. Ошибочка. Не парусина. Уж больно рисунок затейливый, да и ткань выглядит более легковесной.

Зрители устроились на подушках. Причем, насколько сумел рассмотреть Романов, смешанными группами. Так куда проще вести пикировки с собеседниками. Вот один из парней переместился в другую группу, как видно, из желания сменить оппонентов. Ну и собраться с мыслями. Если судить по брошенным ему в спину усмешкам одних и кислым минам других, ему явно не хватило аргументации, и он был вынужден ретироваться. Что конечно же не понравилось его соратникам.

– Господа, многие из вас его уже знают, остальным позвольте представить, друг нашей семьи Михаил. Он служит на границе. Оберегает пределы империи от посягательств турок.

– Как-то не очень у него получается. Насколько мне известно, турки прохаживаются по приграничным владениям, ничуть не стесняясь и практически не встречая сопротивления, – произнес тот самый парень, которому не обломилось в другом кругу.

Хм. Похоже, изливать желчь – это его любимое занятие. Только при чем тут Михаил? Он его вообще впервые видит. Понятно, что этот хмырь из аристократов. Но и Романова не в дровах нашли. Во всяком случае, он уже не тот, что был год назад. Впрочем, ввязываться в спор с теми, кто учится этому специально, метя в политики, глупо. Зачем играть на поле и по правилам, где ты заведомо слабее? Поэтому он лишь смерил парня взглядом и снисходительно ухмыльнулся.

– Михаил, – слегка поклонившись, представился Романов.

– Досифей.

– Очень приятно.

– А мне будет приятно, если твой патрон наконец озаботится защитой рубежей империи и оградит нас от нападок сельджуков.

– Смею тебя заверить, что мы как раз занимаемся этим вопросом. За прошедшие два месяца ни одного прорыва на участке, где служу я, и соседних с ним.

– А как же остальная граница? Алексей Комнин не больно-то и спешит закрыть ее всю, – не унимался молодой человек.

– Все и сразу охватить невозможно. Если пирог слишком большой, то его нужно есть по кусочкам. Еще пара лет, и турки десять раз подумают, прежде чем соваться на земли империи.