Кентарх

Злой как черт Романов направился было на выход, но вспомнил о просьбе Ирины. Ну, просьба, приказ, у столь высокопоставленных лиц между этими понятиями зачастую и разницы-то нет. А ему лишний раз злить сильных мира сего никакого желания нет. Он сегодня уже отличился. Глядишь, еще и аукнется ему его вольность.

Похоже, в этот раз заступничество Ирины перед старшим братом Михаилу не помешает. Алексей ее любит. Они вообще два сапога пара. Во всем друг другу помогают и поддерживают.

Остановившись, Романов подозвал слугу и велел передать госпоже Ирине, что уже освободился и покорно ждет ее распоряжений. После чего привалился к оконному откосу плечом, глядя сквозь прозрачное стекло на сад. Хм. А ведь варят тут стекло. Причем чистое, и большие листы.

Глава 24 Неожиданный поворот

– Что так хмур, Михаил? Помнится, к брату ты шел в куда лучшем настроении, – окликнула его подошедшая сзади Ирина.

– Скажем так, действительность не оправдала ожиданий.

– А поконкретней.

– Князь русичей Олег. Твой брат решил, что он будет лучше смотреться на посту кентарха пограничников.

– И?

– Пока не знаю. Но я его как командира не приму.

– Объяснишь?

Объяснил, куда же деваться. Насколько ему было известно, у Алексея от Ирины не было секретов. Она же в свою очередь обеспечивала ему всяческую поддержку. Кто-то скажет, так себе опора, девица шестнадцати годочков от роду. На деле же она была по-настоящему умна и умела мастерски заплетать интриги. Как говаривали о них обоих – талант к интригам у них в крови. Кто-то поговаривал даже о том, что Комнин служит Никифору только потому, что пока ему это выгодно.

– Так и что с того? Тебя так заботит судьба черни?

– Я сам из черни.

– Ты воин.

– Сейчас воин. Но даже если и так, они тоже не простые крестьяне.

– А то, что половина твоих пограничников теперь из дружины брата Олега, это как?

Ну надо же, и у нее свои соглядатаи. Или она имеет доступ к сведениям, поставляемым брату? Скорее всего, именно так и есть.

– Роман погиб. От клятвы они свободны. Доберутся до Пограничного, в церкви дадут новую на верность общине.

– Общине? – вздернула бровь Ирина.

– Не император выкупил их из неволи. Община служит императору, они служат общине. Что не так?

– Хм. Звучит логично. Итак, какие у тебя планы?

– Навестить учеников. И далее свободен.

– Сегодня вечером на ипподроме игра в циканион[34]. Ты будешь?

– Непременно буду, госпожа. – А что он еще мог ответить при такой-то постановке вопроса?

– В таком случае на обычном нашем участке.

Ребята, отданные в обучение, радовали. Все же одно дело, когда отправляют на учебу тех, за кого сделали выбор родители, и совсем другое, когда этот выбор осознанный. И добровольный.

Наставники не могли нахвалиться успехами ребят. И тут уж радовался сам Романов. Не всегда же ему заниматься врачеванием и трудиться в мастерской. Пора делать шаг в сторону самостоятельности и благосостояния, как своего, так и поселка в целом. Как говаривал вождь народов, кадры решают все.

Вход на ипподром свободный. В смысле для граждан империи. Достаточно только показать бирку. Эдакий абонемент на посещение одного из главных увеселительных центров города. Ну или состоять на императорской службе. К примеру, те же варяги проходили беспрепятственно, при этом являясь всего лишь наемниками. Были еще варианты, когда гостя проводил аристократ.

Михаил не служил в варанге и не имел права носить ее цвета. Наличие доспеха вовсе не указывало на то, что он состоит на службе. Мало ли кто станет расхаживать в подобном обличье. Вообще-то он с удовольствием переоделся бы в обычную одежду. Но вот как-то не рассчитывал задержаться в столице, а потому и не прихватил с собой дополнительный комплект. Однако у него имелась бирка, организованная Ириной. Ему уже не впервой посещать соревнования.

Сказать, что спорт в Царьграде популярен, это не сказать ничего. Его жители с удовольствием посещают соревнования и с не меньшим азартом участвуют в них сами. Спортивные игры самые разнообразные: от метания копья до забегов на короткие и длинные дистанции.

Но особой популярностью пользуются конечно же скачки. Изначально было четыре команды, но со временем их число сократилось до двух – «зеленые» и «синие». У каждой из них были свои многочисленные болельщики. Соревнования нередко длились целый день, по двенадцать заездов до и после обеда. Нередко между фанатами разных команд возникали потасовки, зачастую со смертельным исходом. А восемь раз эти столкновения приводили к массовым беспорядкам, бунтам и многотысячным жертвам.

Оставлять такую силу без присмотра глупость несусветная. Хотя и управлять толпой практически невозможно. Есть лишь вариант подтолкнуть в нужном направлении и использовать эту стихию с максимальной выгодой. Словом, исторически так сложилось, что эти команды стали политизированы и представляли либо существующую власть, либо ее оппозицию.