Кентарх

Словом, нет в Византии ничего вечного и непоколебимого. Очень сильно напоминает пошедшее трещинами здание. Вроде и выглядит монументально и простоит еще долго. Обитатели живут весело, шумно, с гулянками, скачут как кузнечики. Другие прорубают новые окна и двери, двигают перегородки и, не стесняясь, ковыряются в несущих стенах. Дом же стоически выносит все эти издевательства. Вот только держится на честном слове. И в какой момент рухнет, никому не известно.

Михаил встал в очередь просителей. Вообще-то стоит только предстать пред ясны очи служителя, как его тут же проведут в приемную. А там и к господину, едва только тот отпустит очередного посетителя. Имеется относительно Романова соответствующее распоряжение. И в то же время особых привилегий вроде как нет. Стой на ступенях в очереди с остальными просителями.

Как по его мнению, так глупость несусветная. Ясно же, что пограничники на особом контроле у Алексея. Но влиятельный аристократ, похоже, считает, что не помешает лишний раз указать их кентарху на его место.

Возле ступеней остановилась золоченая повозка. Ворота в арке сбоку от здания начали открываться. Однако дверца распахнулась, и на ступени ступила высокая стройная девушка. Богато изукрашенный и наверняка тяжелый плащ, под которым не уступающее ему платье в пол. На голове диадема, перехватывающая каштановые волосы. В Византии, находящейся на стыке Европы и Азии, преобладает восточный стиль. И это отчетливо просматривается в облике девушки.

– Михаил, привет. Отчего ты стоишь в общей очереди? Мне казалось, брат благоволит тебе.

Ирина, младшая сестра Алексея, была настолько красива, что одного взгляда Романову было достаточно, чтобы настроение сразу же улучшилось. Вот только взглянет, и тут же на его лице глупая улыбка. Мягкий овал лица, правильные черты, чувственные губы, бездонные голубые глаза. Приветливая и всегда живая. Нет, он в нее не влюбился и даже не имел в отношении нее плотских желаний. В смысле отдавал должное ее привлекательности и красоте, но относился как к другу.

Не сказать, что они так уж много общались. Скорее редко. Но при каждой встрече она засыпала его множеством вопросов. Очень уж ей хотелось быть в курсе событий на границе с турками. Ну и блеснуть этим перед своими товарками в Большом дворце. А то как же! В свою очередь, по его просьбе, она устраивала ему экскурсии по различным мастерским. Где он мог наблюдать своими глазами достижения ромеев. Словом, каждый из них получал свое.

Ну и общение само по себе. Бывает такое, когда тебе просто приятно беседовать с человеком. Ни о чем. Просто так. К примеру, она чуть не каждый раз обсуждала с ним своих ухажеров, расписывая их достоинства и недостатки. Порой знакомила их, непременно делая ударение на том, что Михаил самый прославленный командир на неспокойной границе с турками, а потом спрашивала его мнение о собеседнике.

– Здравия тебе, Ирина. Брат твой мне, может, и благоволит, только, похоже, об этом ничего не известно служителям вашего дома.

– Узнаю братца. Каждый должен быть на своем месте, – обернувшись в сторону экипажа и делая знак, чтобы он заезжал в открывшиеся ворота, произнесла она.

– Я не ропщу, – пожав плечами и делая шаг в продвинувшейся очереди, ответил он.

– Вот еще, – хватая его за руку и увлекая за собой, двинулась она вверх по ступеням.

Михаил противиться не стал. Только обернулся к просителям и нарочито виновато пожал плечами. Мол, не обессудьте, люди добрые, я тут ни при чем. Народ и не подумал возмущаться или роптать. Наоборот, проводили их добродушными улыбками, двое так еще и подмигнули, словно желая удачи.

– Ты сегодня задержишься в городе? – когда они переступили порог дома, погружаясь в умиротворяющую прохладу, поинтересовалась она.

– Сейчас доложусь твоему брату. Если у него не будет дополнительных распоряжений, проведаю моих ребят, что на обучении у лекарей и ремесленников, да вернусь.

Ребят Михаил отбирал лично на протяжении нескольких месяцев, чтобы в принципе исключить не желающих учиться, ленивых и неспособных. После чего определил на учебу к разным мастерам. Причем не просто отдал в обучение, а за каждого положил щедрое вознаграждение, чтобы учеников не шпыняли с мелкими поручениями, а крепко учили непосредственно ремеслу. Разумеется, оставлять это дело без контроля он не собирался и при каждом своем посещении столицы проводил инспекцию.

– А к чему тебе столько лекарей? Одного ведь достаточно и на ваше село, и на фермы окрест. Да и ремесленники. К чему это поселению воинов?

– По моей задумке, лекарь должен быть в каждом селе пограничников. Чтобы и на месте лечил больных, и центурия в походе имела своего хирурга. Сейчас-то в этом качестве я, но мне ведь не разорваться.

– Хирург в каждой центурии? Не перебор?

– В самый раз. Пограничники, они ведь на особицу получаются.

– А ремесленники?

– Мы не просто воины, стерегущие границу. Но одновременно с этим и крестьяне. Нужно же чем-то занять людей в зимнюю пору. Вот и будет у них дополнительный промысел. Оттого и казне прибыток. Кстати, как тебе мой подарок?