Читаем Кентерберийские рассказы полностью

Кентерберийские рассказы

Один из всех он поступил так худо.Зато в ответе был один Иуда.Но если есть Иуда среди вас,Его не потерпите и тотчасИсторгните, чтоб он не портил поляСвоими плевелами. Божья воляТак повелела людям поступать.Теперь рассказ свой буду продолжать. Жил в Лондоне на службе панихиднойОдин священник, [286]нравом безобидный.Он так услужлив был и так приятенИ за столом так весел и опрятен,Что ни гроша хозяйка не брала;К тому ж одежда от хозяйки шла,В деньгах карманных не было отказа.Отвлекся я, не в этом смысл рассказаО том, как плут священника провел. Каноник некий как-то раз пришелК священнику и попросил учтивоВзаймы дать марку. Говорил он льстиво: «Через три дня я вам верну свой долг,Я дружбой дорожу и в людях толкОтлично знаю. Дней же через десятьЗа шею можете меня повесить,Коль этот долг не будет возвращен». Священник просьбой этой был польщенИ тотчас вынес золотую марку.Его благодарил каноник жаркоИ с тем ушел, и в точности в свой срокОн деньги воротил сполна. Не могСвященник гостем честным нахвалиться. «С таким всегда готов я поделиться.Не страшно нобль-другой тому мне дать,Кто срок умеет точно соблюдать». «Помилуйте! Я не пойму, что значатСлова такие. Разве мог иначеБрат поступить? А я, по крайней мере,Раз слово дал — всегда я слову верен.Вы ж так учтивы, так щедры и милы,Что благодарен буду до могилыИ вам хочу секрет один открыть,Как можно денег множество добыть.Я философии не зря учился,Мне тайный смысл вещей сполна открылся.Я мастерство свое вам покажуИ вас, наверно, этим поражу». «Нет, в самом деле, сэр? Готов я слушать,Но не хотите ли со мной откушать?» «Нет, слушайте, коль слушать вы хотите,Но никому о том не говорите». Так мастерски каноник тот, злодей,Обхаживал доверчивых людей.Но только правду мудрый говорит,Что злое дело издали смердит,И вы увидите тому пример,Каноник этот, мерзкий изувер,По наущенью сатанинской злобыСтарался всячески нашкодить, чтобыВвести людей в соблазн и в тяжкий грех.Избави бог от злобы той нас всех. Не знал священник, с кем имеет дело,Секрет каноника узнать хотел он.Глупец! Глупец! Корыстливый простак!Кто б обмануть себя позволил так?Слеп ко всему, не ведая беды,Сам в пасть лисицы напросился ты.Ты лестью усыплен, скорей проснись,Чтоб от когтей лисы тебе спастись.Но нет, напрасно, их не избежать.И надо мне рассказ мой продолжать.О безрассудстве, слепоте твоей.О том, как обманул тебя злодей. Вам может показаться, мой патронКаноником был тем? Да нет, не он.Он во сто крат искусней и хитрее,В обманах опытней и в мести злее.О нем мне просто тошно говорить.Лишь вспомню, и меня начнет душитьИ от стыда желчь ударяет в щеки,Не кровь: она иссохла. Но урокиНе зря прошли: меня не обмануть. «Для наших опытов нужна нам ртуть,—Сказал каноник. — Вы слугу пошлитеИ ртути унца три приобретите.Лишь только ртуть слуга нам принесет,Как вещь чудесная произойдет». Ртуть получив, он попросил углей,Чтоб опыты начать ему скорей.Когда слуга и уголь нм добыл,Каноник ящик небольшой открыл,И, вынув тигель, начал объяснять он,Хотя язык его был непонятенИ не касался он при этом сути «Возьми сосуд и положи унц ртути.Все сделай сам, и божья благодатьТебе философом поможет стать.Немногим я свой дар открыть решаюсь,Но, кажется, в тебе не ошибаюсь.Один состав я в тигель опущуИ в серебро всю ртуть я обращу,Ничуть не худшее, чем у торговкиВ ее мошне. Металл добудем ковкий,Без примеси, а нет — так, значит, лгалТебе я все и мерзкий я нахал.Всей силою я порошку обязан,Но за услугу так к тебе привязан,Что силу эту показать готов,—Хоть и боюсь досужих глаз и ртов». И слуг они тотчас же отпустили,Прикрыли ставни, двери затворили.В каморке темной крепко заперлисьИ за работу тотчас принялись.Усвоив тут же уйму всяких правил,Священник тигель на очаг поставил;Раздул огонь, над ним захлопотал,А друг его свой порошок достал.Не знаю точно я его состава,Но в ящике любого костоправаПодобным зельям хитрым несть числа:Не то истертый мел, не то зола.Коль мнение мое узнать хотите,—Ни фартинга не стоят порошки те,Но вам скажу, довольно было крошкиИли какой-нибудь ничтожной мошки,Чтоб жаждущего чуда ослепить.Потом каноник стал его учить,Как обращаться надобно с жаровней:«Смотри, чтоб угли покрывали ровноВесь тигель твой, и убедишься сам,Какой секрет тебе я в руки дам».«Ах, grand merci», — хозяин отвечалИ все старательней мехи качал.Без памяти подарку был он рад.Тем временем каноник (злобный гад,Не знал он жалости к врагу ли, к другу ль)Достал из ящичка древесный уголь,В котором углубленье просверлилИ серебра немного положил(Не больше унца там опилок было);Дыру надежно воском залепил он.А чтобы не попасться в том обмане,Он серебро припрятал там заране,Что втайне от священника припас.Все в свой черед откроет мой рассказ.Он свой обман давно уже замыслилИ каждый шаг свой наперед расчислил.От замысла не мог он отступить.(Об этом тошно мне и говорить.Когда я мог, я б отплатил злодею.Но я его настигнуть не умею:Лишь только нападу на вражий след,—Глядишь, а там его помину нет.)Но слушайте, что было дальше, сэры.Запрятав уголь за обшлаг свой серый,Он к очагу вплотную подошелИ много всяких промахов нашел. «Так все испортить, друг мой, вы могли!Смотрите, как вы уголь загребли.Мне жалко вас, и я вас не оставлю,Постойте-ка, сейчас я все исправлю.С вас так и льет, вы слишком суетитесь.Вот вам платок, — возьмите, оботритесь».Пока священник пот с лица стирал,Каноник мой — чтоб черт его побрал! —Свой уголь положил как раз над тиглемИ, чтоб его за этим не застигли,Как будто для того, чтобы помочь,Огонь раздул мехами во всю мочь. «Ну, а теперь, мой друг, нам выпить надо.Вино нам будет за труды наградой.В порядке все, но лучше обождатьИз очага наш тигель вынимать».Меж тем с начинкой уголь прогорел,И серебро, по свойству твердых тел,Хоть и расплавясь, в тигель все ж упало.Как будто бы обмана не бывало,Каноник пил, хозяин же не знал,Какой с ним плут, и с нетерпеньем ждал.Когда алхимик увидал — пора:Не видно больше в угле серебра,—Сказал он весело: «Сэр, поднимайтесь,Кончать работу с богом принимайтесь.У вас, я вижу, формы нужной нет,Но это не беда, и мой совет:Кусок известняка вы принеситеИ чан с водой немедля припасите.Слеплю я форму: сплав в нее мы выльем,И нашим тут придет конец усильям.А чтоб меня ни в чем подозреватьВы не могли, я вас сопровождатьПойду повсюду». Так и порешили.Дверь на замок, а ставни все закрыли,Все принесли и заперлись опять —Готовый сплав из тигля выливать.Весь мел столкли, с водою замесилиИ форму нужную потом слепили.Чтобы рассказ не затянуть до ночи,Как можно постараюсь быть короче,Коль подберу пригодные слова. Но как тайком достал из рукаваЛисток серебряный каноник снова,Как смял его по форме меловогоВместилища, как снова не заметилТого священник, — чтоб я не отметил?Ну нет! Каноника не пощажу,О всех его проделках расскажу. А он листок в рукав запрятал снова,Снял тигель с пламени, сказал: «Готово!»Слил в форму сплав и погрузил все в чан,И никому не ведом был обман.«Смотри, мой друг, рукою сам попробуй,Не надо ждать, пока другою пробойОпределят, что это серебро.Пусть даже это сплав, и то добро.От примеси его потом очистимДа из него люнету сами тиснем».Когда в воде остыл тяжелый сплав,Каноник в воду обмакнул рукав,Спустил пластинку и опять достал. «Хвала Христу, — священник закричал.—И слава вам, каноник благородный!Пусть буду вечно проклят я, негодный,Когда, познания усвоив эти,О них скажу кому-нибудь на свете». «Так что ж, мы опыт повторим сейчас,Чтобы наглядней способ был для вас,Чтоб без меня могли бы добыватьМеталлы благородные и статьАлхимиком. Добавьте эту ртуть.Пожарче надо нам огонь раздуть.И сызнова мы повторим урок.Как видно, вам пошла наука впрок». Не чуя ног, священник заметался:Вот наконец богатства он дождался.Очаг раздул и добыл ртути снова,Каноник же, не говоря ни слова,С вниманием великим наблюдал.Потом он палочку свою достал,А палочка та полая была,Унц серебра в себе она несла,И тщательно залеплен был кругомКонец ее с сокрытым серебром.Когда священник выбился из сил,Ему каноник снова подсобил.Он в тигель высыпал свой порошокИ угли палочкой своей загреб,И воск от пламени тотчас растаял.Уловка эта удалась простая,И в тигель серебро скользнуло так,Что не заметил ничего простак. Не знаю, как и рассказать вам, сэры,Но он обрадован был свыше меры,Когда его и в этот раз опятьКаноник обманул. Он стал кричать,Что весь его, и телом и душою.«Что ж, — отвечал каноник, — я не скрою,Что хоть и беден, но искусен я,Но вы еще не знаете меня.Скажите, нет ли в доме этом меди,А нет, так, может быть, дадут соседи». «Да нет, зачем, в кладовку я пойдуИ медное там что-нибудь найду». Принес он меди; ровно унц отвесилКаноник тотчас, говорлив и весел.(Его грехи устал я вспоминать:Язык мой слаб — не может передатьТо возмущенье, что меня волнует,Но пусть со мною всякий негодует.Я, может быть, смогу предостеречьНесчастных тех, которых, тщась завлечь,Каноник лестью подло обольщаетИ мастерством коварным завлекает.) Каноник медь в свой тигель положил,Сосуд по горло в угольки зарыл,Засыпал порошок и вылил ртутьИ приказал огонь сильней раздуть.Каноника искусны были руки.И всякие проделывал он штуки:Который раз священник в дуракахОказывался. Вот и тут монахСплав вылил в форму, опустил все в водуИ замутил ее, насыпав соду.Потом, с молитвою над чаном встав,Он засучил широкий свой рукавИ, руку опустив на дно сосуда,Достал пластинку медную оттудаИ незаметно спрятал, а туда,Пока мутна была вокруг вода,Из рукава серебряную плашкуВмиг опустил. Потом, схватив бедняжкуСвященника, как бы шутя, за грудь:«Да что же вы? Помочь хоть чем-нибудьВам не мешало б. Руку опуститеИ, что на дне там, сами поглядите». Вздохнул священник от волненья тяжкоИ вытащил серебряную плашку.Сказал каноник: «Вы скорей меняОрудуете. С этими тремяПластинками мы к ювелиру сходим,И серебро, как месяц на восходе,В огне калильном лик свой обнажит.И пусть душа моя в аду горит,Коль тот металл не чист, не полновесен». От радости весь мир казался тесенСвященнику, он был на все готов,И оба, не теряя лишних слов,Пошли испытывать металл добытый,Еще от гари ими не отмытый.У ювелира он испытан былОгнем и молотом, и подтвердилИм ювелир: товар вполне добротный.Он купит серебро у них охотно. Не описать мне радость дуралея.Так пел, болтал он, глотки не жалея,Как не встречают птицы дня приход,Как соловей весною не поет,Как не щебечут у камина леди,Когда придут на огонек соседи,О красоте, турнирах, о любви,О страсти, полыхающей в крови.Так рыцарь не упорствует в борьбе,Чтоб дамы милости снискать себе,—Как мой священник в мысли утвердился,Что благородному искусству научился,И стал просить он напоследок гостя:«Пусть нас хранят от зла Христовы кости!В алхимии великий вы адепт. [287]Ну что вам стоит мне продать рецептТех порошков, которыми все этоВы сделали? Не выдам я секрета».«Секрет не дешев. В Англии лишь двоеВладеют им. Но вам его открою».«Так в чем же дело? Говорите — сколько?Напрасно время мы теряем только».«Я не забыл, мой друг, услуги вашей,И, верьте совести моей монашьей,Я лишнего от друга не хочу,И если сорок фунтов получу,То лишь издержки я свои покрою,А я ведь беден, этого не скрою». Священник отдал сорок фунтов плуту(Описывать я сделку не могу ту,А лишь скажу: то был сплошной обман). Каноник, деньги положив в карман,Сказал хозяину: «Похвал не надо,Молчанье будет лучшая награда.Когда узнают про такой секрет,Поверьте, друг, тогда спасенья нет.Преследовать они меня начнут.А то, не дай бог, вовсе изведут». «Да что вы, сэр? Ни слова никому.Чтоб навредил я другу своему?Да лучше я с деньгами распрощусьИль даже головою поплачусь!» «За доброе желание — успехПошли господь вам, — подавляя смех,Сказал каноник. — А теперь прощайте,И лихом вы меня не поминайте».Ушел каноник, след его простыл.И вскорости священник приуныл:Как он ни бился, от утра до света,Ни серебра, ни золота все нету.Был одурачен поделом дурак.А плут других доверчивых зевакПошел дурачить, стричь и разорять. Что мне еще осталось вам сказать?Вот золото, что нас манит все боле.С людьми борьбу ведет оно, доколеЛюдей в борьбе совсем не побеждает,Само ж от нас бесследно исчезаетМультиплицированьем нас слепят,И так темно адепты говорятО мастерстве своем, что обучитьсяТому немыслимо. Когда ж случитсяПоговорить им — заболтают вдруг,Как будто дятлы поднимают стукИль как сороки вперебой стрекочут,—Знай термины и так и эдак точат.Но цели не достигнуть им никак.Зато легко обучится дурак,Мультиплицируя, добро терять.Себя и близких быстро разорять. Вот он, алхимии гнилой барыш!На ней всего вернее прогоришь,И радость в злость и в слезы обратится?Никто взаймы дать денег не решится,А давший деньги трижды проклянет.Когда же наконец простак поймет:Обжегшись, на воду нам лучше дуть,Чем дать себя на том же обмануть.И кто из вас ввязался в это дело,Тем мой совет: кончать, пока не съелоОно последнего у вас гроша.Пословица куда как хороша:Чем никогда — так лучше хоть бы поздно.Ах, «никогда», как это слово грозно.А вам, забившимся в подвал, в потемки,Вам не исполнить обещаний громких,Вам никогда успеха не достичь,А «никогда» — страшнее есть ли бич?Упорны вы! Кобыла так слепаяБредет вперед, и не подозревая,Где смерть ее. Что в храбрости такой?На камень прет с разбега конь слепой,И так же храбро он его обходит,Ведь он всю жизнь свою в потемках бродит.Так и алхимики. Уж если глазВам изменил и соблазняет вас —Пусть разума не засыпает око.Но как бы разум ни глядел далеко,Вам не придется, верьте, сохранить,Что удалось награбить и нажить.Огонь залейте, если ж разгорится —Он против вас же грозно разъярится.Бросайте ремесло свое скорей,Чтоб не проклясть его самим поздней. А вот как о своем проклятом делеФилософы иные разумели: Вот, например, Арнольда Виллановы [288] Смотри Розарий — «Химии основы»:«Не обратить меркурия вам в златоБез помощи его родного брата». То первым молвил первый алхимистГермес, а по прозванью Трисмегист. [289]«И не умрет, не пропадет дракон,Пока не будет братом умерщвлен».Меркурий разумел он под драконом,А серный камень брат ему законный.Все порождают, сами ж рождены:От солнца — сера, ртуть же от луны. [290]Кто терминов не знает и секретовИскусства нашего, тот пусть советаПослушает и с миром отойдет.Иначе он погибель в том найдет.Кто ж все постигнет, тот всему хозяин:В науке той — тайнейшая из тайн. [291] Иль вот еще пример: во время оноРаз ученик так вопросил Платона: [292]«Скажи, учитель, имя Эликсира?» «Титан — вот вещество и корень мира». «Что есть Титан?» — «Магнезия иначе».«Учитель, но ведь ты же обозначил«Ignotum per ignotius?» [293]— «Ну, да».«Но суть ее?» — «То некая вода,Слиянье элементов четырех». [294] «Ты так скажи, учитель, чтоб я могПонять и изучить то вещество». «Нет, нет, — сказал Платон, — и существоЕго останется навеки тайной.И мы, философы, без нужды крайнейОткрыть не можем тайну никому.Она известна богу одному.Лишь избранным он тайну открывает,А чаще доступ к тайне преграждает». Вот чем я кончу: если бог всесильный,На милости и на дары обильный,Философам не хочет разрешитьНас добыванью камня научить,—Так, значит, — думаю я, так и надо.И кто поддастся наущенью адаИ против воли господа пойдет,—Тот в ад и сам, наверно, попадет.Пускай до смерти будет волхвовать он,Не сможет никогда счастливым стать он.Хоть не сухим я вышел из воды,Но бог меня избавил от бедыЕще лютейшей. Отягчен грехами,В спасенье не отчаиваюсь. Amen.

Перейти на страницу: