Кентурион

Искандеру достался очень верткий противник. От хлесткого удара слева в голову легионер не «поплыл» – встряхнулся, чумея, и снова бросился в атаку, выхватывая меч. Тиндарид перехватил клинок, зажимая его плоские стороны между ладоней, и резко крутанул. Гладий[39] зазвякал по ступеням, а ошарашенный легионер – морда тупая, глаза таращатся на пустую ладонь – получил резкий тычок в нервный узел и плюхнулся на плиты рядом с мечом.

Эдику выпало драться с самым слабым. И самым подлым. Получив прямой в голову, легионер впечатался в стену и тут же упал на колени, поднимая руки: сдаюсь, мол, пощади! Эдик расслабился, и в ту же секунду римлянин резко опустил правую руку. Блеснуло лезвие ножа. Сергий подоспел вовремя – отбил ногой тонкий воровской клиночек, и, продолжая движение, смазал пяткой легионеру по хитрой роже.

– Ходу! – бросил он. – Дротики заберите!

Друзья, похватав пиллумы, понеслись прочь от храма. Забежав в тень колоннад агоры, Роксолан сорвал с себя хитон.

– Вы тоже снимайте! – приказал он.

– Мы больше не эллины, – объяснил Эдик, – мы простые роме…

– Собрались на рыбалку! – добавил Искандер.

Гефестай, молча ухмыляясь, разложил хитоны прямо на земле, завернул в них пиллумы, и возложил длинный сверток на плечо.

– Делаем ноги!

Крики со стороны храма Нехемтауи до них доносились, но погони видно не было. Легионеры, сторожившие ворота Солнца, разделились на две возрастные группы – «молодняк» нес службу, уныло подпирая створы или слоняясь вокруг, а «деды», побросав шлемы, играли в кости. Сплотились в тенечке, и то у одного плечи прыгали, то у другого – это они деревянный стаканчик трясли.

– Юпитер Статор! – слышалась азартная мольба. – Пошли мне «Венеру»!

– Жди! – хохотали в ответ. – Проиграл, Лукий! Ха-ха-ха! Опять у тебя «собака»!

– В третий раз!

Гефестай поклонился игрокам, те небрежно ответили. Сергий склонил голову, и прошел мимо.

– Давайте быстрее, а? – нервно сказал Эдик.

– Нельзя, – буркнул Искандер, – бегущие всегда бросаются в глаза…

Завернув за угловую башню города, пятерка прибавила ходу. Теперь их путь лежал по узкой набитой Дороге между вспаханных полей. Повсюду горбатились земледельцы. В одних набедренных повязках, в каких-то чепцах на головах, с платками-назатыльниками, роме вкалывали – рыхлили землю, чистили каналы. Пройдет два месяца, Хапи достигнет верхней точки разлива, и повсюду откроются шлюзы, пуская воду, заполняя ею поля. Вода сойдет, а плодороднейший ил, впитавший в себя соки африканской земли, останется и вскормит высеянное зерно.

– Ф-фу! – отдувался Эдик. – Ну и жарень!

– Скупнуться бы… – вздохнул Искандер.

– Река рядом! – осклабился Гефестай, и показал на простор мутного Нила, катившего свои воды широким, необозримым потоком.

Поближе к берегу поверхность воды прочерчивалась гребнистыми спинами крокодилов длины неимоверной. Легионеры, отслужившие в Египте, с ужасом рассказывали, как их товарищей утаскивали под воду твари в тридцать локтей длиной. Те, кто бывал на Ниле, верили им. Да и то сказать, кто тем крокодилам мог помешать расти и набирать вес? Для египтян крокодил был священным животным, посвященным Себеку, и обижать рептилий было нельзя. А естественные враги… Ну, какие враги у крокодила?!

– Уахенеб, вроде… – поглядел на дорогу Эдик. – Точно, он! Уахенеб!

Египтянин, бредущий навстречу, остановился и помахал рукой. Прибавив шагу, он приблизился, сияющий и радостный.

– Все в порядке? – спросил он, не переставая сиять.

– В полном! – заверил его Искандер. – Ну, как? Нашел свой дом?

– Нашел! – осклабился Уахенеб. – Я, когда в последнее плавание уходил, поселил там дядьку Антефа, чтоб следил, и вообще… В общем, спать есть где! А вот с угощением… – Уахенеб замялся. – Могу предложить только закуски из папируса. Мяса нету, вина тоже. Я в шоке…

И тут на берег стал выползать крокодил – небольшой, локтей десяти. Извиваясь и переставляя кривые лапы, он стал взбираться по откосу, желая погреться на солнышке после купания. А смущенная улыбка Уахенеба приобрела хищность.

– Мне известен рецепт а-атличного жаркого, – промолвил он. – Из крокодильего хвоста!

Гефестай, не долго думая, вывалил на землю прихваченные пиллумы.

– К нам пришло мясо, – сказал он торжественно, – так не дадим ему уйти непереваренным!

Посмеиваясь, все присутствующие разобрали оружие.

– Осторожно! – встревожилась Неферит. – Берегитесь хвоста! Сергий, не подходи к его морде сбоку! Лучше спереди. Прямо перед собой крокодил видит плохо!

– Сейчас мы его…

Крокодил раззявил пасть, полную острейших зубов, и издал полумычание-полурев. Со стуком захлопнув челюсти, он пополз далее, не обращая никакого внимания на людей с пиллумами – он был сыт, чего смотреть на потенциальный корм?

– Нападаем разом, – быстро проговорил Уахенеб, – второй попытки он нам не даст. Сергий, бей ему в глаз! Шкуру не пробьешь все равно… Начали!