Кепка-невидимка

- Ты завтра не уезжаешь в пионерский лагерь, ты завтра уезжаешь на границу, - твердо сказала Лидка.

- Тебе легко говорить! А что я скажу дома?..

- Ничего не скажешь. Подставишь щеку маме и бабушке и сядешь в автобус. А потом наденешь свою серенькую кепку и тихо выйдешь из автобуса. Я буду ждать тебя за углом соседнего дома.

- Но ведь в лагере хватятся. Станут искать. Сообщат родителям. Тут надо что-то изобрести.

- Вот и изобретай.

Когда Федя вернулся домой, он отозвал папу в сторонку и сказал:

- Папа, давай поговорим, как мужчина с мужчиной.

Папа согласился.

- Помнишь, ты мне говорил: когда в жизни нет приключений, нечего будет вспоминать в старости, - начал издалека Федя.

- Твоя старость меня пока не очень волнует, - признался папа. Меня больше занимает твоя юность.

- Так для юности надо совершить что-то настоящее, чтобы поверить в себя! И я должен выстоять!

Папа ничего не ответил, только одобрительно кивнул головой.

- Ведь впереди Атлантида, - сказал Федя.

- Атлантида! - согласился папа, и ему ничего не оставалось, как принять сторону сына.

...Автобусы! Автобусы! Автобусы! У них разные номера, но сегодня маршрут один - в пионерский лагерь. Они стоят вдоль тротуара, и оттого, что одни уезжают, а другие провожают, улица стала похожа на вокзал.

Федю провожали мама и бабушка.

- Ты должен закалиться! - напутствовала внука бабушка. - Каждый день зарядка, потом ледяной душ.

- Там нет ледяного душа. Там река, - говорил Федя.

- Купайся! И старайся подольше плавать. Ты должен вернуться мужчиной!

- Только ты не очень, - вмешалась в разговор мама. - Бабушке что она занималась парашютным спортом.

- Ты, к сожалению, вообще не спортсменка, - упрекала маму бабушка. - Пусть хоть Федя...

- Я не против, - вздохнула мама, - но всему должна быть мера.

- Вот меры я больше всего боюсь. Когда человек думает о мере, он ничего не достигнет. А Федя собирается в подводную Атлантиду.

- И ты веришь в эти бабушкины сказки?

- Это сказки не бабушки, а внука, - сказал Федя. - Это вообще не сказки.

В это время послышалась команда:

- По машинам!

Федя вошел в автобус. Протиснулся на последнее сиденье и рядом положил свой рюкзачок.

В автобусе появилась вожатая, она критически осмотрела ребят.

- Все на местах? - строго спросила она.

- Все! - в один голос отозвался автобус.

Но вожатая все же стала пересчитывать своих питомцев. И только убедившись, что весь отряд в сборе, сказала:

- Все! Можно ехать.

Никто из ребят не увидел, как Федя надел кепку-невидимку - и его не стало. Только рюкзак сиротливо лежал в углу на сиденье. Никто не заметил его исчезновения. Все были возбуждены отъездом, все липли к окнам и искали своих близких. Сложенные ширмочкой двери захлопнулись. Колонна тронулась. Тротуар превратился в перрон, провожающие махали руками и что-то кричали вслед.

Мама и бабушка тоже махали и тоже что-то кричали.

А в это время перед Лидкой, которая, прижимаясь к стене дома, стояла за углом, возник Федя.

- Скорей! А то опоздаем на поезд! - сказала Лидка.

Они побежали.

По гранитной лестнице вокзала, перепрыгивая через две ступеньки, бежали Федя и Лидка. Потом они пробежали по гулкому залу ожидания и очутились на перроне, где, как корабли у причала, стояли готовые к отправлению поезда.

- Пора, - сказала Лидка. - Надевай!

Федя вытащил из кармана кепку и, едва надев ее, сразу исчез. Но на людном перроне никто не заметил его исчезновения.

- Теперь слушай внимательно, - говорила Лидка, а идущим рядом казалось, что девочка говорит сама с собой. - Я сейчас отвлеку прапорщика Дыню, а ты - в вагон.

- Понял! - отозвался невидимый Федя.

Седьмой вагон. Шестой вагон. Пятый...

Как Лидка и предполагала, прапорщик Дыня стоял в дверях, преграждая путь всем видимым и невидимым. До отправления поезда остались считанные минуты.

- Здравствуйте! - поздоровалась Лидка, - Где Федя? Не приходил?

Пограничник усмехнулся и пожал плечами.

- Он всегда опаздывает, - сказала девочка. - Один раз на три тысячи лет опоздал. Но он придет... Посмотрите, не он спешит сюда?

Прапорщик соскочил со ступеньки и подошел к Лидке.

- Где?

Лидка показала на бегущего вдалеке мальчика.

- Какой же это Федя, - усмехнулся пограничник. - Федя, наверное, так замаскировался, что сам себя не может найти, - сказал Дыня и засмеялся.

Поезд тронулся.

- Передавай привет Феде! - выглядывая из окна, крикнул пограничник.

А в соседнем окне, как в рамке портрета, неподвижно застыл розоволицый пассажир в соломенной шляпе. Он улыбался, и белая полоска зубов ослепительно сияла. Странная была у него улыбка - она скорее походила на гримасу, чем на улыбку.

Поезд прибавлял ходу. Лидка бежала рядом и махала рукой.

И вдруг в окне за спиной улыбающегося пассажира появился Федя. Он засмотрелся на проплывающие за окном поля, перелески, озерки и забыл, что снял кепку.

И его тут же заметила проводница.

- Мальчик, что-то я тебя не припомню. Ты из какого купе?

- Я? - спросил Федя. - Я...

Он тут же вспомнил о спасительной кепке-невидимке. Вспомнил - и исчез. Растерянная проводница огляделась, потерла глаза и пошла прочь.